Эпохи Айры. Книга первая

— Это твой выбор, друг. — Холодно сказала она. — Однако, раз ты излил мне свою душу, тебе придется выслушать меня. — Девушка подняла взгляд на Хранящего. Ее глаза, налитые молчаливой яростью, искрились в свете солнечных лучей. Пепельные волосы, разметавшись по плечам, обрамляли точеное личико избранницы Рагнарека. Она, не желая скрывать своих мыслей, рассказала Рубину обо всех переживаниях. — С первого моего дня в Айре ты рядом. Я безгранично благодарна тебе за заботу. В час моей слабости ты приходил на помощь, в минуты моего страха — заставлял меня найти силы преодолеть его. За эти четыре месяца я испытала больше, чем испытывает большинство за десятилетия. Но, наперекор тебе, я считаю благословением то чувство, что живет во мне. Нет, ты не должен убеждать меня оставить все как есть, однако я, не желая принуждать тебя к выбору, подчинюсь твоему решению. Я стану твоим верным другом жизни, буду твоим советником в тяжелый час. Но вырвать из моего сердца это чувство тебе не под силу. Ты сам решил нашу судьбу, Рубин и я принимаю это.

С этими словами Цефея, раскрыв книгу, продолжила читать:

— …Liderisa ne til olidase ane redenilo13…

Слезы сдавили ее горло, но Хранящая стойко терпела боль. Раскрыв тайну своих чувств друг другу, Цефея и Рубин исключили недомолвки. Все стало прозрачно и понятно — отношений между ними не могло быть в силу их предназначения. Судьбы Хранящих были пронизаны историями семейного горя. Союзы между Хранящими заключались редко, но едва ли не каждая включалась в число историй любви с печальным концом. Хранящие не верили в счастье влюбленных. Для избранников Перворожденных любовь оставалась запретным чувством. Но, стоит признать, что даже после разговора в глубине друзей жил тлеющий уголек сомнений, яростно сопротивляющийся убеждениям разума. А в это время подсознание обоих лукаво шептало каждому из них: «Возможно ли? Всему свое время…».

На пятнадцатый день первого месяца Огня14 в порт Алморры прибыл белоснежный фрегат под голубыми парусами. В брызгах солнца и дробленных волн, тэлирские руны из позолоты складывались в слово «Отважный». Лениво переваливаясь по волнам, судно причалило к пристани и натужно вздохнуло, скрипнув многочисленными узлами тросов. Спустя секунду фрегат наполнился шумом и криками команды. «Отдать швартовы!» — донесся крик и множество голосов подхватывало его, поддерживая движениями сильных рук. В Алморру возвратился князь Долатэреля.

Прибытие Энифа в Сенторий ознаменовало наступление перемен. Едва сойдя на берег, он отправился к Рубину. К счастью, друзья недавно возвратились с прогулки и накрывали на стол. Близилось время обеда. Эниф без лишних разговоров перешел к теме испытания в пещере, но ответы на интересующие его вопросы он получил лишь когда на столе появилась нехитрая еда и тарелки друзей наполнились фасолью, овощами и кусочками мяса.

— Дай мне немного времени собраться с силами. — Попросила девушка, обратив внимание на то, с каким нетерпением эльф задавал ей вопросы. Эниф, охладив свой пыл, приступил к обеду.

Хранящая, не вспоминавшая об испытании с момента возвращения из пещеры, неоднократно благодарила друзей за подаренную паузу. Отдых позволил забыть о страхе и боли. Девушка, собравшись с силами, твердо произнесла: «Я помню каждое слово, произнесенное Рагнареком. Но, если вы готовы слушать, я начну рассказ с самого начала». Она начала повесть с первых шагов в пещере. Память Цефеи восстановила сражение с Оташу; управление голосами, что подчинились ее воле; Рагнарека, открывшим тайну ее предназначения. Удивительная сила разума дословно восстановила предсказание, произнесенное Перворожденным. Его Цефея тоже пересказала друзьям. Без единой запинки она проговаривала его строки и, замолчав, дала себе несколько мгновений отдыха.

— Рагнарек рассказал мне, что в Айре я уже была и именно по его воле я оказалась в другом мире. Вероятно, именно поэтому не возникло сложности с возвращением меня в Айру. Какие шаги сейчас нужно предпринять? Во-первых, отправиться на Сафир и переговорить с Пифией. А во-вторых, занять место в совете. По словам Рагнарека это должно увеличить шансы на спасение Айры.

— Осталось убедить в этом Вечный совет.

Мрачное замечание эльфа напомнило Цефее о закостенелых устоях почтенных Отцов и Матерей. Покачав головой, Хранящая произнесла:

— Понимаю твое отношение. Но я не стану их убеждать. Рагнарек не зря просил стать одной из советников. Я тоже считаю, что для меня нет лучшего пути, чем битва за право быть в числе приближенных к Императору…

— Особенно, если учесть, что Император замешан в преступлении, о котором упоминал Рагнарек. — Добавил Рубин. — Рагнарек прав. Цефее нужно быть одной из совета.

Эниф, устало улыбнувшись, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Некоторое время он молчал, словно прислушиваясь к чему-то далекому. Затем, с тенью легкой улыбки, он произнес: