Эпохи Айры. Книга первая

Как странно Цефее было глядеть на знакомого человека, осознавая, сколь мало она знает о нем. Хранящая, нередко мысленно упрекала его за страх перед чувствами, осуждала нерешительность его действий и сдержанность характера. Теперь, причины тревог друга стали понятны Цефее и она смогла восхититься его силой и мужеством. Рубин был воплощением природы огня. Если иным избранникам Перворожденных, приходилось сдерживать свои силы для управления голосами, то Рубин был вынужден владеть своими страстями из-за связи его могущества с Айрой. Соглашаясь со словами Файро, Хранящая была вынуждена признать, что Рубин, словно феникс, раз от раза возрождался из пепла своего поражения, совершенствовался, рос, копил силы и продолжал сиять. Неудачи были неизбежны и Рубин стойко принимал удары судьбы. Нелегкое детство воспитало в нем чрезмерную осторожность и осмотрительность. «Крайности», упомянутые Файро в разговоре с Рубином, воплотились в избыточной внимательности к поступкам и страху причинить вред ближнему. Будто обретя новые грани, Рубин предстал перед Цефеей, иным Хранящим, существование которого до настоящей минуты оставалось тайной.

— В судьбе иных людей ты не встретишь жизни с фаррисами, а жаль… ведь жизнь с кочевниками многому меня научила, позволила мне найти свое призвание. Я верю, что мой долг — это помощь другим людям, а также воспитание нового поколения Хранящих. Хранящих, которые будут достойно служить своим Перворожденным. К тому же я исследователь и воин. И этот путь я также принял благодаря своему наставнику-кочевнику. Признаюсь, дорогая Цефея, что в тяжелый час испытаний воспоминания о моей семье, о друзьях и наставниках, придают мне силы. Отец любил повторять, что Иона — сильнее Хранящих и лишь недавно я стал осознавать, в чем была сокрыта ее сила. Она никогда не осуждала людей и прощала им ошибки. Она следовала зову своего сердца, в унисон живущего с ее рассудком. Ее обошла стороной участь, знакомая нам с тобой. Она была лишена сомнений, которые терзают наши с тобой души. Ее мысли, так же как и чувства, были чисты. Думаю, что из-за этого дара мой отец и полюбил травницу Хоэля. Он был пылким и страстным Хранящим, но Иона сглаживала шероховатости его характера, придавая силам Ахерона глубину. Теперь ты знаешь, зачем я рассказал тебе о своей жизни, Цефея. Мне знакомы чувства, испытываемые тобой. Быть может, я не совершенен в своем искусстве Хранящего, однако, обуздать свой нрав я смог. Голоса подчиняются мне не потому что я овладел навыком управления ими, а потому что я сумел очистить свою душу от лишних эмоций. Теперь же, с твоего позволения, я бы хотел обучить тебя этому. Что скажешь?

Он протянул Цефее руку и девушка улыбнулась. Безграничная благодарность переполняла ее сердце. Ей стало стыдно за осуждение, которому она подвергла Рубина и противно от воспоминаний о злости, которую испытывала, когда тот отказался быть с нею. Рубин, оставаясь искренним и честным, верил в Цефею с первого дня ее жизни в Айре. В тяжелый час он с готовностью приходил к ней на помощь, подсказывал, советовал и залечивал раны. Но никогда не осуждал ее. Это был истинный наставник духа и мыслей. Негромко посмеявшись над своей нерешительностью, девушка дала руку другу и кивнула, отпуская сомнения прочь.

Глава десятая

Рубин просыпался в час, когда на восточном крае небес появлялась тусклая полоска рассвета. Одевшись и приведя себя в порядок, он шел в комнату Хранящей, будил ее и, разделив с ней завтрак, приступал к обучению.

Утренние часы были временем спокойствия. Рубин говорил, что после сна тело Хранящего нуждалось в медитации и прогулке. «Если ты будешь относиться к голосам как к оружию — они, в конце концов, возьмут над тобой верх, — произнес Рубин, растягиваясь на траве за домом, — я же прошу тебя увидеть в голосах силу всей жизни». Первую четверть часа Хранящие лежали на земле, наблюдая за неторопливым танцем голосов. Цефея с сомнением относилась к процессу, называемым Рубином «медитацией», но уже через три дня девушка ощутила их действие. Спокойствие и уверенность овладевали ее разумом. Поделившись своим наблюдением с другом, она с удивлением заметила, как его лицо озаряет улыбка.

— Я знаю, что ты не верила в успех этих двадцати минут. — Признался Рубин. — Но я счастлив слышать, что ты так быстро достигла успеха. В свое время мне понадобились недели…

— Но что нам может дать медитация? — спрашивала Хранящая. — Я думала, мы будем учиться сражаться голосами.

— Верно. — Спокойно отвечал избранник Файро. — Эниф учил тебя владеть голосами. Он показал тебе, как использовать потоки в сражении точно также, как мы используем клинки и копья в битвах против врагов. Но твоя проблема кроется глубже. Лишние мысли тебе мешают управлять голосами. Ты можешь продолжать стучаться в запертую дверь и когда-нибудь ты подчинишь голоса. Однако, я должен предупредить: переломив себя, ты добьешься желаемого, но это неминуемо приведет к трагедии.