Эпопея эпохи легенд

Тогда стали пришлецы собирать глыбы, что вокруг валялись. Сложили из них столбы зачарованные и стали призывать силы, что способны успокоить шторм и бурю. Сколько бы, однако, люди не молились, у них ничего не получалось — наоборот, остров начал погружаться под воду, с каждым днём всё глубже и глубже. Когда последний сухой клочок земли погрузился под воду, и ходить приходилось в воде по щиколотку, с неба в столбы ударила разветвлённая молния. Вместе с ней прилетело крошечное чудо с крылышками, словно у стрекозы, большой головой, на которой большую часть занимали глазища с вытянутыми зрачками. Дивный пришлец воссиял ярким светом, повелел взяться за руки, а затем коснулся первого, до кого смог дотянуться. Тут же все обитатели острова исчезли, а Китогор, довольный, что больше никто на него войной не пойдёт, отозвал волны. Остров снова поднялся над водой, пустынный, с тремя столбами, ставшими для маленького существа капищем. Сами собой на них стали появляться рисунки, посвящённые тому, как странное существо унесло людей с острова.

Спустя какое-то время пропавших стали находить за много вёрст от затерянной среди океана суши.

Изготовленный ими меч упал на землю, и когда вода стала забирать себе остров, размокший песок поглотил оружие…

Михаил никак не мог понять, что настолько больно упирается ему в колено. Не глядя нащупав под ногой нечто бугристое и продолговатое, он попробовал отодвинуть это в сторону, но ничего не получилось. Пальцы коснулись изгибов резного дерева. Даже несмотря на то, что на странный предмет налипли комья земли, Михаилу удалось различить будто бы морду зверя, глаза, уши, и что-то, похожее на рога.

Змок приземлился на остров с громким гулом. Обжигающий ветер, поднятый им, поднял в воздух колкий песок. Ярость застилала все шесть глаз Царя Змей, настолько, что он сперва даже не увидел, как из кустов огневолчьих ягод высовывается уже обожжённый Велимир, зажимающий рот Благославе, чтобы та не вздумала и пискнуть.

— Михаил да Всеволод! Встаньте передо мною, да встретьте свою кончину, как полагается ратным воинам, а не хоронящимся малодушникам!

Рёв Царя Змей едва ли уступал в устрашении его новому облику. Словно бы гром решил померяться громкостью с землетрясением и извержением вулкана, притом одновременно. Каждый шаг заставлял землю содрогаться. Даже богатырь, повидавший на своём веку не один десяток битв, не рискнул бы тягаться таким чудищем.

Одна из голов приметила крохотную зелёную точку, промелькнувшую где-то сбоку.

Пыхнувшая вслед ей огненная струя не успела поджечь улетающее существо. Оно метнулось куда-то за столбы и скрылось из вида.

Там его приметил Михаил. Зелёная крылатая кроха опустилась до самой земли, где стала описывать круги над тем местом, откуда учёный пытался выкопать находку.

Пришлось ускориться, тем более, Змок уже заметил, что за одним из столбов происходит что-то странное — выкатываются комья земли, мелькает край чьей-то рубахи.

Михаил вскоре извлёк из земли покрытый грязевой коркой меч. Острый наконечник лишь слегка выглядывал из-под налипшей земли и травы. Чем ближе к лезвию, тем сложнее становилось чистить — Михаил несколько раз даже с силой бил по лезвию, дабы отряхнуть его.

Наконец, меч приобрёл более-менее приличный вид. Очищенные края грозно поблескивали, глаза из камешков горели светом, и Крестоплавский готов был поклясться, что чувствует энергию, передающуюся ему через эфес.

Теперь с оружием в руке, оставалось только отправиться на бой, но в голову то и дело закрадывались мысли о том, как ему тягаться с огромным хитрым и могучим чудовищем. Меч — не то оружие, с которым привыкший работать в лаборатории житель двадцатого и двадцать первого веков, будет уметь обращаться.

Ничего другого в его распоряжении не было, а враг приближался с пугающей скоростью. Внезапно Михаил услышал знакомый голос:

«Приветствую, беглец. Думал, сможешь разрушить мой план по построению золотого города?».

Несмотря на то, что слова звучали искажённо, словно бы перемежаясь с рыком горыныча, сам голос оставался до боли знакомым.

— Эй! Кто говорит голосом Строжича? — крикнул Михаил, обратив внимание на то, что всё это время три пасти Царя Змей были закрыты.

«А сам-то как думаешь? Да, у меня больше нет тела, я теперь просто тень, блазень, не способный воплотить в жизнь свою мечту. Однако, с помощью этого тела, кое я, скажем так, позаимствовал у единомышленника, я претворю в жизнь не только постройку города, но и любое желание, какое придёт мне в голову!»

Три головы грозно взревели.

«Правда, есть одно «но» — мне потребуется книга с ритуалами, и я чувствую, что она где-то у тебя. Что ж, убьём одним ударом двух зайцев — и с тобой разделаемся, и вернём книгу! А дальше меня будет не остановить! Я сотворю себе такое могучее тело, какому даже боги обзавидуются!

Тут Михаил приметил, что тело горынычево Строжича плохо слушается. Будто бы сам Змок сопротивляется воле захватившего его духа. Передние лапы дёргались так, словно два сознания тянули их в разные стороны. Даже так, впрочем, идти в бой было смертельно опасно.