Эпопея советско-финской Зимней войны 1939— 1940 годов. Сухопутные, воздушные и морские операции

⁸² Приведенные выше десять параграфов основаны главным образом на интервью автора с двумя офицерами, которые были тесно связаны с маршалом в Миккели, – генералом (тогда майором) Рагнаром Грёнваллем и полковником Вало Нихтиля. Некоторые мелкие детали взяты из воспоминаний, опубликованных в 1967 г., в день столетия со дня рождения Маннергейма, в еженедельном журнале Suomen Kuvalehti (№ 21, 27 мая 1967 г.). Соответствующие статьи были написаны полковником К. Лехмусом и госпожой Тару Стенвалл, официанткой в гостинице Seurahuone.

⁸³ Два тома «Через Азию с Запада на Восток в 1906–1908 гг.» (Across Asia from West to East in 1906–1908) были опубликованы Финно-угорским обществом 31 год спустя, во время Зимней войны. Маннергейм каким-то образом нашел время, чтобы написать двухстраничное предисловие в феврале 1940 г.

⁸⁴ Приведенные выше 11 параграфов взяты главным образом из «Мемуаров» Маннергейма, его книги «Через Азию…» и книги Уорнера «Маршал Маннергейм и финны».

⁸⁵ Hodgson, р. 31, 51.

⁸⁶ Mannerheim, р. 109 и 131; Borenius, р. 132–137; беседа автора с полковником П.О. Экхольмом, одним из егерей, присутствовавших на встрече с Маннергеймом в 1918 г.

⁸⁷ Smith, р. 49.

⁸⁸ Яркое свидетельство двойственного положения Маннергейма в Финляндии было представлено в день столетия со дня его рождения, 4 июня 1967 г. Консервативные газеты (например, Uusi Suomi) восхваляли его, в то время как крайне левые безжалостно его поносили. Kansan Uutiset поместила на своей первой полосе стихотворение Ханну Саламы под изображением знаменитой статуи маршала на коне, которая возвышается над улицей возле главного почтамта Хельсинки. Вызвав в памяти старую классовую ненависть, стихотворение с издевкой упоминает статую, ставшую излюбленной темой, – со свисающим под животом признаком «мерина». На самом деле статуя изображает маршальскую кобылу Кейт – лошадь замечательную, но не настолько же! (вот пример «коммунистической правды»: непристойный «шланг» существует только в воображении автора). Можно предположить, что мнение Саламы о Маннергейме разделяла та часть его соотечественников, которая голосовала за кандидатов от СКДЛ (коммунистического фронта).

⁸⁹ Mannerheim, р. 134–135, 182–183. Другой возможной причиной его отставки было несогласие правительства с его планом продолжения войны в России, чтобы помочь свергнуть советский режим (Rintala, Politics…, р. 76).

⁸⁰ Mannerheim, р. 187–199.

⁹¹ Mannerheim, р. 206–209, 220–221, 294. Hodgson, р. 152; Rintala, Politics…, р. 77; Jutikkala. Two Essays, p. 22: Borenius, p. 229–230. Маннергейм был сторонником Великой Финляндии, по крайней мере, в той мере, в какой он хотел обеспечить более надежные границы (Hodgson, р. 152; Jutikkala. Two Essays, р. 22). Уже в марте 1918 г. он санкционировал нападения в районе Ухты (Ухтуа) в Восточной Карелии (Hodgson, р. 159; Borenius, р. 184). Финские добровольцы (хотя их правительство от них открещивалось) продолжали совершать вылазки в Восточную Карелию даже после Тартуского мира – вплоть до зимы 1921/22 года (Rintala. Three Generations… р. 102).

⁹² Mannerheim, р. 222–295; Rintala. Politics…, p. 81.

⁹³ Mannerheim, p. 222.

⁹⁴ Ibid., p. 299–935.

⁹⁵ Ibid., p. 243–244; Rintala. Three Generations…, p. 179.

⁹⁶ Mannerheim, p. 246–250.

⁹⁷ Ibid., p. 236.

⁹⁸ Ibid., p. 149 и 507; Талвела в Suomen Kuvalehti, 18 февраля 1967 г.; Матти Куриенсаари в Suomen Kuvalehti, 27 января 1968 г.

⁹⁹ Mannerheim, р. 252–261.

¹⁰⁰ Tuominen, р. 220; Mannerheim, р. 269–319, passim.

¹⁰¹ Родзянко, с. 178–179; Борениус, с. 248. Маннергейм получил второй маршальский жезл по случаю своего 75-летия, когда ему было присвоено беспрецедентное звание маршал Финляндии (Mannerheim, р. 450).

¹⁰² Приведенные выше пять абзацев взяты из Mannerheim, р. 280–319.

Это краткое описание карьеры Маннергейма не охватывает всей сложности и многогранности его личности. Однако он занимает настолько важное место в истории независимой Финляндии, что его предварительная оценка неизбежна при обсуждении любых политических, военных или дипломатических дел Финляндии в период 1918–1946 гг.

Наверное, самым убийственным объективным комментарием его политических пристрастий является тот факт, что после службы при дворе совершенно некомпетентного царя Николая II на протяжении всего катастрофического правления этого монарха Маннергейм по-прежнему называл себя «принципиальным монархистом» (Memoirs, р. 222).