Эра беззакония

— Правильно, Николай Иванович, — согласился генерал. — В этом мире изменить что-нибудь в лучшую сторону чрезвычайно трудно. Потому он и катится. Надо было удерживать что-то в себе. Человеческое. А мы упустили. Каждый понемногу, а в сумме — полная задница… — Генерал умолк на какое-то время, а потом с виноватой улыбкой закончил: — Самое плохое, что мне год от года все сильнее кажется, что это беззаконие не само по себе разливается. Кому-то это очень выгодно. Жизненно необходимо… Такой вот стариковский маразм… Наливайте, хлопцы! Что нам еще остается.

Врубили музыку. Затухшее было веселье вспыхнуло с новой силой. Степень опьянения «про работу» проехали. Дальше — «кто во что горазд». Часам к девяти к Калмычкову подошел майор Нелидов.

— Николай Иванович, я там рапортик накатал, на ваш стол положил. Не подписали? — Калмычков не помнил. — Он утром понадобится, а вас, вдруг, не будет. Подпишите с вечера, если можно.

— Конечно, подпишу, — заверил его Калмычков и через сорок минут, когда все разошлись, отправился в свой кабинет.

Он отпирал ключом дверь, когда внутри призывно задребезжал городской телефон. «Кому захотелось ментовской крови? Перельман соскучился?..»

Вошел в кабинет, постоял над аппаратом, ожидая, когда на другом конце провода, лопнет терпение. Устал от вводных. Кто может звонить ему по городскому, с добрым и вечным?.. Ксюня знает только мобильный.

Телефон заткнулся. Калмычков облегченно вздохнул и принялся искать в ворохе бумаг рапорт майора Нелидова. Через минуту звонок повторился. Калмычков зло рванул трубку:

— Да, слушаю…

— Простите, я с кем я говорю?

— Подполковник Калмычков. У меня тот же вопрос.

— Вы что-нибудь слышали о расследовании самоубийства на Достоевского, 4? — Звонивший так и не представился. — Или я не туда попал?

— Допустим, слышал. Назовите себя, пожалуйста… — Калмычков напрягся в охотничей стойке.

— Я не могу назвать себя. Из соображений безопасности, — говоривший умолк, решая, продолжать ли разговор. — Мне нужен руководитель расследования этого дела. Можете связать меня с ним?

— Если не представитесь, я просто положу трубку и не возьму ее вновь. Кстати, как вы узнали этот номер телефона?

— Ролик крутили по телевизору. О розыске преступников. Меня то есть. Там были и другие номера. Звонить по ним?

— Нет, говорите со мной. Я руководитель оперативно-следственной группы по этому делу. Калмычков Николай Иванович.

— А я — самоубийца. Солонцов Сергей Евгеньевич.

Калмычков опустился в кресло. Коленки затряслись.

— Так, говорите…

— Меня, кто-то преследует. Давно, второй месяц. В Питере чуть не убили, но мне повезло. На чердаке, на Обводном, 46. Там погиб другой человек. Я одного из нападавших убил, забрал его пистолет. Но я защищался! Они выследили нас на чердаке… Слушаете меня?

— Да, да, слушаю… — Калмычков включил приставку-магнитофон.

— Потом выследили на Достоевского. Вернее, на подходе. Лохонулся со съемом денег в банкомате. Я не стал ждать и застрелился. Только неудачно.

— С какой стороны посмотреть… Где вы находитесь.

— Я не могу сказать. Разыскивая меня, вы наведете преследователей на дорогих мне людей. А я хочу, чтобы они жили.

— Тогда скорее приезжайте и сдавайтесь. Мы защитим вас.

— Сами-то верите? — Самоубийца усмехнулся в трубку — У них, похоже, длинные руки. И хорошая техника. Оба раза меня вычисляли при попытке созвониться с друзьями или снять деньги. Сейчас я говорю по чужому мобильнику, из электрички. Если ваш телефон на прослушке — это уже риск.

— Хорошо, как нам встретиться?

— Я не думал о встрече. И не надо меня искать! Только навредите. Я просто хотел сказать, что за мной, кроме убитого на чердаке бандита, преступлений нет. Это была самооборона. Я слышал, как застрелили моего товарища. Увидел этого, с пистолетом. Треснул его доской по руке, потом по черепу. Пистолет забрал.

— Почему они охотятся за вами? — Калмычков боялся обрыва связи.

— Не знаю. Сначала думал, из-за денег, когда меня наши, местные бандюки похитили. Но деньги честные и небольшие. Не в бандитском вкусе. А в Питере искали очень грамотно. Может, и не бандиты уже…

— Имущественные права? Наследство?.. Знаете что-то, что не должны?

— Нет. Ничего такого. Несколько статеек в прессе. Так у нас свобода слова. Вряд ли, из-за этого.

— Хорошо, как с вами связаться? — Калмычков искал и не мог найти правильный ход. — Вас надо спасать! Охотятся, действительно, не бандиты. И они вас обязательно найдут. Глазом моргнуть не успеете!

— Я так и знал! — Голос выдал отчаяние говорившего. — Но теперь уже не страшно…

— Умирать всегда страшно. Только мы обеспечим вашу безопасность. Решайтесь!