Эра Прилива (СИ)

С тяжелым камнем на душе ветеран берет свои катаны — старая привычка — и ползет к пагоде, хочет попросить совета у Шалассы. Храм с голубой крышей стоит посреди небольшого туманного озера, идя туда он слышит смех. Маленькая девочка хихикает, носиться по водной глади. Он знает, что погибшие от внезапной смерти дети вряд ли когда-то найдут покой.

Так странно. Все эти годы Сенкен-са ненавидел русалок — этих распутниц, кончавших свою жизнь утоплением. Он ненавидел их любовные игры, откровенные наряды, их лживые песни и горящие страстью глаза. Но в глубине души Сенкен-са знал — если бы его дочь стала русалкой, она была бы намного счастливее. Русалки они хотя бы живые, как те же ракшасы или джинны, но все-таки живые. А она мертвая. Неприкаянная душа, которая так хочет поиграть с отцом. Как можно столько лет бегать за ним, не понимая что произошло в тот день?

Наг восходит на пагоду, складывает катаны, начинает молится. Час, два, три — нет ответа. Из последних сил он просит богиню-дракона дать толкование его видениям, или хотя бы сказать зачем?!

Зачем она ниспослала ему эти предзнаменования, зачем выставила сумасшедшим перед дайме? Зачем мучала, если помешать рождению демона Сенкен-са не смог? Возможно, она все еще мстила ему за те слова.

Раздумья прерывает взрыв. Это под натиском орков трещат стены. Сперва по ту сторону слышаться крики, а тогда шум затихает. Раздается скрип ворот. Конечно, эти предатели-наги поддержат Каито, этот молодой, добрый наивный двурукий явно им нравится больше старого сумасшедшего самурая.

Тихое шипение. Он идет. Сенкен-са готовится взять свой меч, но прежде открывает глаза и смотрит на священные горы, туда, где Шаласса точно его услышит.

— Я врал все эти годы, обманывал, слышишь? Моя дочь она была в сотни раз прекраснее Вечной Императрицы и сейчас никто не может сравниться с ее красотой.

— Сенкен-са!

— Каито. Ты вернулся на год позже чем я ожидал. — Безумный шепот вновь превращается в скрипение старого воина.

— Сколько бед ты успел натворить за это время, но все это — лишь капля в море. Я снова стану дайме, кирины вернуться, земли очистятся от людей-еретиков, все твои злодеяния уйдут за год.

— Са… так и будет. Все вернется, но это — лишь временное выздоровление, перед тем как смертельная болезнь поглотит весь наш народ. Подумать только. Ты — кого я видел семнадцатилетним глупцом — теперь уже тридцатилетний воин. С первыми шрамами, боевым опытом и первыми потерями в жизни. Пожалуй, ты станешь хорошим дайме, даже лучше чем был. А теперь довольно слов. Начнем битву и я паду как воин.

— Ты ошибаешься, Сенкен-са, дни твоих битв минули.

Не давая воину опомниться Каито подал знак. Трапперы накинули оковы на змея, гоблины украли катаны.

— За предательство своего дайме, за то, что пролил кровь нагов, за твои бредовые видения я казню тебя привселюдно. Как жил так и умрешь.

Сенкен-са злобно посмотрел на Каито, затем в глубины озера. Он коварно улыбнулся. И, Шаласса свидетель, больше он никогда не откажется от своих слов!

***

Она сидит на шелковой кровати, где еще пару часов назад спал Сенкен-са. Маленький гоблин привел ее сюда и убежал. Откуда тут взялись орки? Почему они не убивают нагов, которых так возненавидели? Раздумья девушки прерывает силуэт нага, он приближается, в руках сияют катаны.

Взмах лезвия и цепи упали на пол. Это оружие отсвечивает знакомым синим светом. Оно подняло ни одну волну на поле боя.

— Йосе, хвала Шалассе, ты жива!

— Каито…

Видя ее в лунном свете наг ужасается. На хвосте этой девушки шрамов больше чем на всем его теле! Глаза такие усталые, но лицо все еще сияет подобно льдинкам в чертогах Вечной Императрицы.

— Кажется я уже не та прекрасная русалка, что любого моряка могла довести до морского дна.

Он берет ее за руку. Все так же крепко как и несколько лет назад — боится потерять, наслаждается каждым мгновением, когда она рядом.

— Обещаю, каждый твой шрам я покрою жемчугом, каждую рану залечу священными водами. Сенкен-са завтра казнят, моя волшебница, твои раны будут отомщены.

— Старый самурай заслужил этого. Ему давно пора на покой.

— Са, а тебе пора вернуть это.

Он надевает на ее потрепанные волосы корону. Самурай забрал ее и спрятал в личной сокровищнице.

— Сенкен-са говорил, эта вещь должна отправиться к ее истинной госпоже.

— Ты и есть ее госпожа, моя госпожа. Больше никогда я тебя не оставлю, даже если смерть будет дышать мне в затылок. Даю слово.

========== Рождение и смерть ==========

В тот день когда ты плачешь, другой может смеяться. В том нет его вины, слезы твоего горя — только твои.

Около года назад по приглашению короля Кристиана Каито прибыл в столицу Империи Единорога. Он уже начал приводить дела Хасимы впорядок — убил мятежников-людей, вернул киринов, возобновил договор с орками. Осталось еще одно дело — разгромить гномов. Услышав о его намерениях король предложил свою помощь.