Эра великих географических открытий. История европейских морских экспедиций к неизведанным континентам в XV—XVII веках

Стратегические аргументы были двух видов. Был выдвинут антииспанский аргумент. В одной из петиций Виргинской компании говорилось о «неоценимом преимуществе, которое получит Англия в случае войны для совершения нападений на Испанскую Вест-Индию с территории этих колоний и для оказания помощи всем кораблям, в том числе военным, которые будут выходить с целью нанесения ответного удара». Это было знакомое предложение, привлекательное уже во время правления Якова I и немного старомодное. Более убедительным и более дальновидным аргументом – потому что он выражал нетерпеливое ожидание того времени, когда Испания больше не будет главным врагом, – был аргумент о создании военно-морских складов. В Англии давно уже ощущался недостаток елового дерева для мачт, смолы для конопачения корабельных швов и пеньки для снастей. В конце XVI в. дубовые каркасы и дубовая обшивка кораблей тоже уже становились дефицитными. Большая часть этих материалов поступала с Балтики, а доступу к ним могло препятствовать любое государство, которое контролировало берега пролива Зунд (Эресунн). Так что альтернативное снабжение военно-морского флота было очень мощным и привлекательным аргументом как в экономическом, так и стратегическом отношении, и в целом экономические аргументы были самыми мощными. Колонии должны были обогатить инвесторов и королевство, производя товары, которые пользовались спросом в Европе, обогатить корону с помощью таможенных пошлин и обогатить торговцев и производителей в Англии, служа рынком сбыта английской продукции. Этот последний аргумент несколько утратил свою силу, как только стали лучше известны разреженность и бедность населения Англии. Более привлекательным было утверждение, что колонии – будущие источники не только припасов для военно-морского флота, рыбы и мехов, но и тропических и субтропических предметов роскоши, даже золота, серебра и жемчуга. Самой поразительной особенностью всей этой экономической дискуссии является ее оптимизм, ее радостное предположение, что любая часть Америки может давать драгоценные металлы, что любой теплый край вроде Виргинии может выращивать виноград и тутовые деревья, лекарственные травы и приправы. Люди, придерживавшиеся меркантилистской точки зрения, естественно, приветствовали возможность импортировать такие товары из своих колоний вместо других стран и получать излишки продукции для реэкспорта в Европу.

Время было благоприятным для такого потока пропаганды. Договор от 1604 г. был первым признаком нарушения равновесия между Испанией и Англией в Северной Америке. Испанцы не признали бы публично никакого урезания их суверенных притязаний, но их попытки защитить свои владения в Карибском бассейне при ведении агрессивной войны в Европе истощили силы Испании до крайности. На деле они не могли надеяться оказывать большое влияние на Атлантическое побережье, и в Мадриде даже ходили разговоры о том, чтобы покинуть Флориду. С другой стороны, хотя король Яков I отказался признать права Испании на незанятые территории, он настаивал на признании владений, занятых должным образом. Вооруженные проникновения на испанскую территорию решительно не одобрялись. Инвесторы, которые годами оказывали поддержку каперству, вынуждены были найти новые точки приложения своим деньгам, и некоторые из них вложили их в колонизацию. Аналогичным образом число потенциальных эмигрантов неуклонно росло. В Англии цены были высоки, работу было трудно найти, земля была дорогая и обременена досадными землевладельческими ограничениями. Переезд в Ирландию привел лишь к разочарованию, озлобленности и войне, так что разум обнищавших, безземельных и недовольных обратился к континенту, который все еще, как любили говорить в то время, был девственным. Капитал, необходимый для эксплуатации богатств Америки, все еще недооценивался, равно как и усилия, которые придется затратить колонистам на расчистку и обработку земли, но впервые капитал, рабочие руки, возможность и организация совпали.