Читаем Эра великих географических открытий. История европейских морских экспедиций к неизведанным континентам в XV—XVII веках полностью

Разногласия и зависть одной колонии к другой, независимая или уклончивая позиция некоторых колониальных собраний, высокомерное пренебрежение к королевским приказам в Массачусетсе и других местах, трудности при исполнении законов о торговле – все это, по мнению лордов Совета по торговле, выявило «необходимость привести этих людей к более ощутимой декларации своего повиновения его величеству». Правительства эпохи Реставрации сначала стремились укрепить колониальную администрацию двумя путями: превратив колонии, на которые распространялось право собственности, в королевские колонии и назначив королевских чиновников в привилегированные колонии. Отзыв права на собственность был во многом вопрос нахождения законной лазейки. Колонисты не испытывали огромной любви к своим собственникам – обычно те были просто получателями ренты, не жившими в колонии, – и были в достаточной степени готовы перейти под королевское управление. Нью-Гэмпшир и Бермудские острова стали королевскими колониями в годы правления Карла II. Нью-Йорк, Нью-Джерси и Делавэр последовали за ними в 1685 г. благодаря тому, что их собственник стал королем. Начиная с 1689 г. корона настаивала на своем утверждении кандидатур губернаторов в оставшихся колониях, на которые распространялось право собственности, так что власть собственников была соответственно ослаблена. Те немногие колонии, которые оставались в собственности еще и в XVIII в., стали символами коррупции и некомпетентности. Однако в привилегированных колониях ситуация была совершенно другая. Привилегии были даны группам недовольных еще в те времена, когда заморское поселение представляло собой сравнительно небольшой интерес для правительства метрополии, и документы были составлены в общих выражениях. После Реставрации такие чиновники, как захвативший Нью-Йорк Николс, посланный в Новую Англию в качестве уполномоченного по изучению методов местного управления, и Рэндольф, отправленный из Англии в 1678 г. в Новую Англию в качестве сборщика таможенных пошлин, столкнулись с преднамеренной и иногда дерзкой обструкцией, особенно в Массачусетсе. Формулировка привилегий придавала некоторый законный оттенок этому независимому поведению. Королевских советников предупредили, что колонисты или, по крайней мере, правящая олигархия среди них ревностно держатся за свои привилегии и могут даже взяться за оружие, чтобы защитить их.

Эта юридическая закавыка была решена лишь в 1684 г. В этом году привилегия у Массачусетса была отозвана в результате судебного разбирательства quo warranto (лат. правомерность каких-либо привилегий, притязаний) на основании того, что колония стремилась стать независимым политическим образованием. Вслед за ним вскоре последовали Коннектикут и Род-Айленд. Никакого сопротивления не было. Когда наступил решающий момент, жители Новой Англии предпочли подчинение и защиту непрочной независимости. Король Яков II продолжил объединять северные колонии с административной целью и целью обороны в одно владение и назначил туда генерал-губернатора, уполномочив его временно прекратить деятельность колониальных собраний и управлять посредством номинированного совета. Указания, полученные генерал-губернатором, были во многом похожи на указания испанским вице-королям, особенно в той части, которая касалась судов и судебных апелляций к Англии. Они являлись экспериментом в административной реформе за счет конституционной традиции. Однако в 1688 г. Яков II потерял трон, соответствующая революция разразилась в Новой Англии, собрания возобновили свои заседания, а генерал-губернатор был отправлен на родину. Вслед за вступлением на престол Вильгельма III последовал ряд конституционных компромиссов. Коннектикут и Род-Айленд, которые никогда не создавали больших проблем, вновь обрели свои привилегии в 1690 г. Массачусетс как самая непокорная колония тоже получил свою привилегию, но в измененной форме. Губернатора для него теперь назначала корона, и должен был быть отменен тест на принадлежность к какой-либо церкви для получения избирательного права.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии