Читаем Эра великих географических открытий. История европейских морских экспедиций к неизведанным континентам в XV—XVII веках полностью

Французская колонизация в XVII в. была менее стихийной, более планомерной, организованной и контролируемой, чем английская или даже испанская экспансия, – так как испанцы тоже расширяли свои владения из Мексики далеко на север. Различные компании, под эгидой которых была организована колонизация, полностью контролировались и финансировались короной, а во времена Кольбера корона освободила их от административных полномочий и взяла на себя прямую ответственность за управление колониями. К 1678 г. Кольбер уже сделал во французской империи то, что не удалось Якову II в английской колониальной империи. Каждой колонией управлял военный губернатор, назначенный французской короной. Этим военным помогали и в то же время за ними присматривали гражданские губернаторы – интенданты, которые решали все финансовые и экономические вопросы. У губернаторов и интендантов были советники в лице назначенных членов советов, которые также исполняли функции апелляционных судов, хотя и не имели независимых полномочий испанских audiencias. Эта система была проще и дешевле, чем замысловатая бюрократия Испанской Америки, быстрее и эффективнее, чем скрипящая английская представительная система. Экономическая политика колониальной Франции представляла собой даже еще более жесткий и последовательный меркантилизм, чем меркантилизм английских правительств эпохи Реформации, и, несмотря на нехватку кораблей и упорство голландских и новоанглийских контрабандистов в Вест-Индии, французское правительство прилагало энергичные усилия к соблюдению правопорядка. В отличие от английского правительства, у него была позитивная эмиграционная политика. Кольбер сохранил систему феодальных seigneuries (фр. владения и власть сеньора), созданную во времена Ришелье, но сделал их зависящими от реального проживания. Французы, в отличие от англичан, даже и не думали позволить населить свои колонии нищими, уголовниками и религиозными диссидентами. Наоборот, было сделано все возможное, чтобы привлечь подходящих колонистов, особенно в Канаду. Демобилизованным солдатам назначали пенсию в виде земель под фермы в Канаде, и они расселились вдоль течения реки Ришелье (правый приток реки Святого Лаврентия) и в других стратегических местах. Инструменты, семена и скот были предоставлены им за счет правительства, которое даже обеспечило бесплатный проезд в Канаду женщинам, пожелавшим найти себе там мужа из числа колонистов. Эти меры не были безрезультатными; население Французской Канады при Кольбере утроилось. Даже при этих условиях на момент его смерти в 1683 г. общая численность населения составляла лишь около десяти тысяч человек. Ее последующий постепенный рост был больше следствием плодовитости колонистов, нежели прибытия новых эмигрантов. Военная подготовка населения была очень высока, несмотря на его политическую и экономическую примитивность. Колонисты были одновременно и безрассудно смелыми, и дисциплинированными, а их обязанность проходить военную службу была реальной, что резко контрастировало с английскими колониальными ополчениями, которые были поделены между дюжиной отдельных правительств, редко инспектировались и привыкли придираться к приказам или, скорее, просьбам королевских представителей.

Как сухопутные исследователи французы в Америке в это время превзошли своих английских современников. К 1673 г. миссионеры-иезуиты посетили большинство уголков региона Великих озер и направились на юг к истокам реки Миссисипи и ее притоков. В 1682 г. Ла-Саль совершил свое великое водное путешествие вниз по течению реки Миссисипи до Мексиканского залива и открыл новые стратегические и экономические перспективы. Ла-Саль расстался с жизнью в 1687 г., будучи еще молодым человеком, совершив преждевременную попытку основать колонию Луизиану у устья Миссисипи. Его буйная фантазия представила его соотечественникам план соединения Луизианы с Канадой посредством ряда французских поселений. Все расстояние можно было покрыть, если путешествовать по альтернативным водным путям со сравнительно короткими переправами волоком. Коммуникации могли охранять форты, основанные на местах главных волоков и на самых узких участках рек. В XVII в. из мечты Ла-Саля ничего не вышло, так как за смертью Кольбера во Франции последовал период застоя и пренебрежения колониальной политикой; но в XVIII в. этим проектом стали заниматься с увеличенной энергией, и он мог бы ограничить медленное продвижение английской колонизации в западном направлении, если бы французов в Америке было больше.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии