Эра великих географических открытий. История европейских морских экспедиций к неизведанным континентам в XV—XVII веках

Право народов в понимании Витории, в отличие от современного международного права, не требовало всеобщего принятия, чтобы претендовать на универсальную юридическую силу. Jus gentium произошел из естественного права. Максимально приближенное соответствие формулировке естественного права был «консенсус большей части всего мира, особенно в интересах общественного блага». Предполагаемое большинство народов, состоявшее из христианских народов Европы, считалось поэтому хранителем естественного права и имело второстепенное право и обязанность (так как индейцы были членами «естественного общества и братства») осуществлять отеческую и благожелательную опеку над народами, жившими в невежестве или открытом неповиновении естественному праву. Типичными преступлениями против естественного права, совершенно отличными от преступлений против права народов, были тирания, человеческие жертвоприношения и скотоложство; все эти преступления были присущи индейцам, по сообщениям колонистов. Однако Витория скептически относился к рассказам колонистов и был не склонен основывать право на завоевание на одних только нарушениях естественного права.

Возможность того, что большинство индейцев может предпочесть жить под властью испанцев, обязанность защищать новообращенных от преследований или рецидивов язычества, право оказывать помощь дружественному народу в такой справедливой войне против его соседей, какой была война тласкаланцев против ацтекской конфедерации, которой так ловко воспользовался Кортес, – все это было признано как возможные второстепенные оправдания испанской вооруженной интервенции в Новый Свет.

Выводы Витории относительно права Испании править были поразительно осторожными. Он предпочел бы, чтобы отношения строились на основе мирной торговли, нежели образовались в результате завоевания. Он считал торговлю по крайней мере такой же эффективной, как и завоевание, в распространении Евангелия, удовлетворении законного желания отдельных людей получать прибыли и в увеличении королевских доходов. В поддержку своей веры Витория ссылался на успехи португальцев на Востоке. Тем не менее он признавал, что, как только испанцы упрочили свое положение в Индиях, они уже не могли уйти оттуда и позволить колонистам и новообращенным погибнуть. Он считал, что правление испанцев даже в чисто мирском смысле могло быть преимуществом для индейцев: «Эти люди не неразумные, а примитивные; они, по-видимому, не способны сохранить цивилизованное государство согласно требованиям гуманизма и права… поэтому управление ими следует возложить на людей разумных и опытных, как будто индейцы – дети… Но это вмешательство должно быть им во благо и в их интересах, а не просто для выгоды испанцев, так как в противном случае испанцы подвергнут свои собственные души опасности». И в конце: «Главное, что никакое препятствие не должно оказаться на пути распространения Евангелия… Я лично не сомневаюсь, что испанцы были вынуждены применить силу и оружие, чтобы продолжить там свою работу, хотя я боюсь, что были приняты излишние меры из тех, что разрешены человеческим и Божьим законами».

Оправдание Виторией права испанцев на Индии нельзя было назвать восторженным. Оно обнаружило прозорливость и широту взглядов, поразительные для его времени, а также озабоченное исследование общественного сознания, которое разделяли с ним многие восприимчивые испанцы на протяжении всего существования империи. Это приводило в замешательство правительство, вызывало порицание испанского короля Карла I (он же император Священной Римской империи Карл V), который прямо запретил доминиканцам обсуждать такие вопросы публично. Огромный авторитет Витории как теоретика и его взвешенный гуманизм не могли не повлиять на общественное мнение. Многие правовые принципы, которые он отстаивал, были воплощены в имперском законодательстве – Новых законах от 1542 г. и еще больше – в Ordenanzas sobre Descubrimiento от 1573 г. В еще более широкой области попытка Витории сформулировать нормы, регулирующие поведение цивилизованных государств как в отношении друг друга, так и в отношении более слабых народов, была долговременным и ценным дополнением к европейской политической теории. Он был главным основоположником изучения международного права.