Эра войны. Эра легенд

Некоторые, заданные, в частности, министром Мэтис, выражали весьма объяснимую озабоченность благополучием фэйна. Другие, исходящие, например, от Волхорика, были продиктованы исключительно политическими интересами. Как и многие, он видел в нынешней ситуации удачную возможность для собственного возвышения. Лотиан и его наследник уехали на войну. Война – дело опасное. Если с ними что-нибудь случится, Аквила, и в особенности Имали, сможет определять будущее Эриана. Если совет запретит миралиитам дуть в Рог Гилиндоры, к власти придет другое сословие, способное пресечь растущее превосходство магов. Если фэйн и его сын погибнут, ход истории может навеки измениться. Своими вопросами Волхорик пытался выяснить намерения Имали. Сам он, разумеется, будет рад видеть фэйном умалина. Он практически произнес это вслух, заявив, что фрэям нужен сильный религиозный лидер, который поможет им вернуться в лоно Феррола.

Миралииты, действительно, слишком много о себе возомнили; однако, как бы ни было приятно осадить их высокомерие, это весьма опасное предприятие. Прошлогодний мятеж доказал, что заклинатели не станут покорно стоять в стороне. При плохом управлении – да что там, даже при хорошем управлении – Эриан может погрузиться в гражданскую войну. Имали хотелось посидеть в Саду и как следует все обдумать, однако после неожиданной встречи с неприятным незнакомцем, заявившим, что он наблюдает за ней, она старалась избегать скамейки напротив Двери. Насколько Имали могла судить, слежки не было. Она даже отправила слуг пройтись мимо скамьи и узнать, на месте ли незнакомец. Тот по-прежнему сидел там. Ей это показалось одновременно тревожным и обнадеживающим. Да, он все еще рядом, но явно не выслеживает ее. Ее первая мысль, что странный чужак представляет угрозу, постепенно улетучилась. Незнакомец на скамье стал для нее неразрешимой загадкой и в то же время возможным источником информации. Похоже, он знает то, чего не следует.

Имали провела на ногах гораздо дольше обычных двух часов, и теперь икры отчаянно ныли. Если приподнять их, это поможет уменьшить отек. Дома надо будет подержать ступни в горячей воде, чтобы ноги хоть немного восстановились к следующему собранию совета.

Раздался стук каблуков по мраморному полу. Имали, недовольно вздохнув, спустила ноги с подлокотника. Не хватало еще, чтобы Волхорик или Кэббэйн застали ее развалившейся на священном троне. Если шепнуть нужное словцо в нужные уши, мелкий проступок может превратиться в серьезное преступление. Однако это оказался не Волхорик, не Кэббэйн и никто другой из советников. Имали совершенно не ожидала увидеть незваную гостью, и при виде знакомого лица ее охватили изумление и страх.

Нервно заломив руки, в Айрентенон вошла Макарета, юная фрэя из сословия миралиитов, своими кознями заставившая Мовиндьюле невольно способствовать восстанию против его отца.

Вот как это происходит – в пустых священных залах, вдали от посторонних глаз. Должно быть, она в сговоре с тем незнакомцем со скамьи. Все это время они таились в засаде, терпеливо выжидая подходящего момента.

Имали не забыла, что по вине Макареты сломала ногу и вывихнула руку, пролетев через весь Айрентенон. В дождливые дни перелом сильно болел. Однако куратор Аквилы решила, что не доставит этой девчонке удовольствия увидеть ее страх.

Она села прямо, расправила складки ассики и улыбнулась.

– И что вынудило тебя выйти из тени? – спросила она обыденным и, по возможности, дружелюбным тоном.

– Мне нужна помощь, – ответила девушка.

Только теперь Имали обратила внимание на жалкий вид Макареты. Ее ассика, покрытая пятнами и разорванная в нескольких местах, напоминала половую тряпку. А еще у девушки отросли волосы. Не просто щетина, результат лени и небрежения, а настоящие локоны, закрывающие уши и шею.

Она пряталась. И, судя по ее виду, где-то в грязной норе.

– Не сомневаюсь, что ты нуждаешься в помощи. Но почему ты пришла именно ко мне?

– Вы единственная, кто станет слушать.

– С чего бы мне помогать тебе? Не могу сказать, что храню теплые воспоминания о нашей последней встрече.

– Потому что вы мудрая и сострадательная.

Имали рассмеялась вопреки (или благодаря) испугу. Девушка-миралиит, стоящая перед ней, невероятно магически одарена; кроме того, она убила фрэя, а значит, больше не находится под защитой закона Феррола. Макарета – беглая преступница, отчаявшаяся и неприкаянная, и в ее глазах Имали увидела собственную смерть. Раскрыв свое присутствие, юная заклинательница не позволит ей остаться в живых, чем бы ни закончился их разговор.

– Ты путаешь меня с Мовиндьюле. Я не ведусь на лесть.

Макарета усмехнулась.