Эректус

Очевидно, это слово их пугало, потому что остальные эректусы сразу же застонали. «Они точно говорят о нас… Тикак – это современный человек!» – поняла Анна. Кое-что не давало ей покоя. Тикак… Анна вдруг вспомнила о законах палеонтологии, применяемых в речи, согласно которым можно было бы определить первобытные диалекты современного языка, и так до самого протоязыка… То есть, по мнению некоторых лингвистов, слово «тик» стало одним из самых первых слов человечества. В доисторическом словарном запасе это означало «палец». Если эректусы снова стали использовать это слово для того, чтобы обозначить людей, истребляющих их, значит, это произошло именно потому, что это слово имело генетические корни. Все дело в генетических истоках: это заставило бы ликовать от счастья не одного лингвиста. Здесь и сейчас, в этом гроте, все казалось таким логичным…

Когда вертолет улетел, эректусы успокоились. Бородач подошел к Анне и с тихим рычанием протянул в руке банку консервов. Смысл этого жеста был очевидным: он хотел, чтобы молодая женщина ее открыла.

Только теперь Анна заметила кучу банок, мешок сухофруктов и хлеб.

– Вы что, ходили за едой в ресторан? Для этого нужен консервный ключ. Я не могу без него открыть, понимаешь? – попыталась она объяснить.

Поскольку он смотрел на нее нахмурившись, она продолжила:

– На! Нельзя!

Недовольный ее отказом, бородач раздул ноздри в знак ярости. Словно чувствуя опасность, Ян протиснулся между ними, заслонив Анну своим телом. Он повторил «На», затем указал на раненую женщину-эректуса. Тот покорился и опустился на колени рядом со стонущей самкой.

Спустя полчаса несчастная умерла. Молодая женщина заметила за собой, что смело рассматривала эректусов. По всей вероятности, бородач сначала подумал, что раненая уснула, он лизнул ее рану и легонько встряхнул. Но поскольку тело оставалось неподвижным, он осознал, что что-то не так. Тогда он взял камень и нанес сильный удар. Анна попятилась назад. Неужели таким образом он надеялся ее оживить? Бородач копошился вокруг тела. Затем он нашел подходящий стеклянный осколок и вернулся к умершей.

Разум Анны отказывался понимать происходящее. Руки самца двигались с неистовой скоростью. Они отрезали куски плоти. Остальные десять эректусов встали вокруг бородача полукругом. Женщина отвернулась, чтобы избавить себя от жуткой картины, но никак не могла спрятаться от звуков. Даже плотно прижав руки к ушам, невозможно было приглушить жуткое чавканье и удовлетворенное ворчанье. Это нельзя было спутать ни с чем другим. Анна попыталась погрузиться в созерцание озера, представить что-то приятное, но в памяти неумолимо всплывали страшные картинки. Она закрыла глаза.

Каннибализм.

Раньше палеонтолог извлекала из земли кости, с которых мясо было соскоблено специальным орудием, расколотые и обожженные черепа, находила столько очевидных признаков человекоедства в местах обитания доисторических людей… То, что эректусы прибегают к этой практике, на самом деле не является ничем удивительным… Они съедали своих несчастных самок лишь потому, что испытывали голод, и было бы абсурдом пренебрегать этим источником энергии, а наконец еще и потому, что, вполне возможно, они верили, что заберут их силу.

Какое-то движение заставило ее открыть глаза. Перед ней стоял Ян, он тихо замычал, протягивая ей что-то в руке. Она рассмотрела кусок плоти. Поскольку она не отреагировала, эректус поднес кусок так близко к ее рту, что Анна почувствовала металлический запах крови.

– На, – энергично потрясла головой.

Он не отступал, но она повторила:

– На!

Ян, очевидно, заботился о ней. Она поняла его мирные намерения. Возможно, он вспомнил, как она к нему приходила, и этот дар был доказательством, что ее приняли в общину. Однако и речи быть не могло, чтобы она это проглотила, проигнорировав опасность заразиться вирусом!

Он с досадой отвернулся и пошел к себе подобным. На этот раз Анна заставила себя наблюдать. К чему отрицать реальность? Она являлась ученым, палеонтологом, и если она действительно хотела им помочь, то нужно было оставаться беспристрастной… Эректусы жадно пожирали мясо, и при этом оставались начеку. Каждые десять секунд они прерывались, всматриваясь в тени и прислушиваясь к шуму листвы деревьев. «Они как загнанные животные, – подумала Анна. – Кто же они такие? Кем они были раньше?»