Еретик. Книга 3

Вглядываясь по пути в прохожих, Элиза вдруг заприметила знакомую высокую фигуру в черной сутане. Мужчина брел по улице понуро, не поднимая головы и ссутулив плечи. Весь его вид выдавал не лучшее расположение духа. Элиза на миг замерла в нерешительности, но отругала себя за это и порывисто зашагала к инквизитору.

– Ренар! – окликнула она.

Тот вздрогнул и резко повернулся на звук. Остановив на Элизе неуверенный прищуренный взгляд, он неопределенно мотнул головой, словно не сразу узнал ее.

– Элиза… – ошеломленно пробормотал он.

Женщина остановилась в нескольких шагах от него и кивнула, сбивчиво заговорив:

– Я… Наверное, неожиданно видеть меня здесь, верно? Знаю. Прошло столько времени, но я не могла не вернуться! – Она сглотнула подступивший к горлу комок, наблюдая за такой привычно бесстрастной реакцией Ренара. В ее голосе против воли появился давно забытый бунтующий жар. – Нужно было раньше, наверное! Я понимаю, что нужно было! Но я не… То есть… Впрочем, неважно теперь, ведь я здесь. И я… очень рада тебя видеть.

Это было сказано искренне. Ренар вечно казался мрачным и угрюмым, и на первый взгляд трудно было поверить, что кто-то может всерьез скучать по нему. Но Элиза могла. Для нее он был частью той счастливой жизни, что она оставила, уходя из Руана.

Однако ее не покидала смутная тревога. Что-то было не так, и она силилась понять, что именно. Взгляд молодого инквизитора казался ей каким-то непривычно рассеянным. Он будто бы немного помутнел, словно Ренару несколько ночей не удавалось поспать.

Пару мгновений продлилось молчание, а затем он, оценивающе сощурившись, хмыкнул:

– Ну что? Нагулялась?

Элизе понадобилось некоторое время, чтобы понять, о чем он. Не сразу распознав этот болезненный упрек, она округлила глаза от возмущения и досады. Всю дорогу из Кана Элиза убеждала себя, что готова к такой реакции, но на деле это оказалось не так.

– Я не… нет! – выпалила она.

Ренар не счел нужным отвечать, лишь вопросительно приподнял брови, давая понять, что ответ не исчерпывающий.

– Послушай. – Элиза шагнула ближе, приподнимая руки, словно призывая не перебивать. – Не знаю, поверишь ты мне или нет… Вивьен тебе наверняка рассказал, что видел меня с кем-то в Кане! Да, я тоже узнала об этом недавно… так вышло. В общем, Паскаль – тот мужчина, держатель постоялого двора, с которым Вивьен меня видел, – был моим знакомым, не более. Он ухаживал за мной, да, но я не отвечала ему! В день, когда Вивьен приезжал, Паскаль изобразил, будто обнимает меня, специально, чтобы заставить его ревновать или уйти. – Элиза раздраженно закатила глаза, так как в пересказе эта ситуация казалась скорее нелепой, чем трагичной. – И, видимо, Вивьен поверил. Почему-то. Если б я только знала, что он за мной возвращался! Но я не знала ни о чем, Ренар, честное слово! Я думала, он меня возненавидит, стоит мне появиться… – Она сокрушенно покачала головой. – В общем, как только Паскаль признался мне во всем, я тут же ушла! Представляю, как сложно поверить в такое, но я готова сделать все, чтобы Вивьен поверил мне! Я не лгу, мне нет причин… Ренар, пожалуйста… ты поможешь мне убедить его? Я ведь без него не могу, понимаешь?

Элиза с надеждой воззрилась на понурого инквизитора в надежде, что он понял ее и не подверг сомнениям ее исповедь. Ренар и впрямь внимательно прислушивался к ее словам и, как только речь зашла о Вивьене, заметно помрачнел. Элиза открыла было рот, собираясь сказать что-то еще в свое оправдание, но он отмахнулся:

– Да верю я тебе, не тараторь. Я так и думал, что он спешит с выводами. Боже, Вив, ну зачем… – Не договорив, Ренар, к удивлению Элизы, болезненно зажмурился, склонив голову, как будто заблуждения друга о чувствах возлюбленной приносили страдания и ему самому.

Элиза растерялась. Она знала, что Вивьен – редкий, если не единственный человек, к которому Ренар проявляет участие и столь нехарактерное для него сочувствие. Но чтобы Ренар Цирон всерьез переживал за любовные похождения своего друга? Это было на него совсем не похоже.

– Так… – Она приблизилась, нерешительно протянув руку, чтобы положить ее внезапно помрачневшему Ренару на плечо. Он не отстранился, и Элиза окончательно убедилась, что злости он не испытывает. Скорее, он был… в отчаянии. Но почему?

Элиза вновь ощутила в горле тяжелый ком, сковавший ее голос и сделавший его надтреснутым:

– Что «зачем»? Он поверил и решил, что я забыла и разлюбила его? Это не так! Это чудовищная ошибка, и я хочу ее исправить как можно скорее! – Элиза попыталась смягчиться, не понимая толком, кого из них двоих собирается успокоить. – Я бы хотела поговорить с Вивьеном. Если он захочет со мной разговаривать, конечно. Если он уже не хочет иметь со мной никаких дел, то, может, согласится хотя бы выслушать…