Эркюль Пуаро

Репортеры записали: «Супруга лорда дает показания о таинственном происшествии в воздухе». Некоторые уточнили: «...о таинственном происшествии со змеиным ядом». А те, кто писал для женских журналов и газет, еще прибавили: «Леди Хорбери в туалете с лисьим мехом и в новой шляпе самого модного фасона», или «Леди Хорбери, одна из самых красивых женщин города, была в черном платье и новой шляпе», или «Леди Хорбери, до замужества мисс Сесилия Блэнд, была изящной в своем черном туалете и в модной шляпе...»

Всем было приятно посмотреть на красивую, нарядную молодую леди, хотя ее показания оказались самыми краткими. Нет, она ничего не заметила, раньше она никогда не видела этой дамы.

За ней вызвали Венецию Керр, но ее появление было встречено публикой с меньшим воодушевлением.

Неутомимые поставщики новостей для женщин записали в своих блокнотах: «Дочь лорда Коттесмора предстала в элегантном жакете и юбке с изящной отделкой». Некоторые ограничились лишь одной фразой: «Дамы из высшего общества дают показания».

– Джеймс Райдер... Ваше имя Джеймс Белл Райдер, вы проживаете на Блейнберри-авеню, дом 17?

– Да.

– Ваша профессия или занятие?

– Главный управляющий цементной компании «Эллис Вейл».

– Посмотрите, пожалуйста, на эту трубку. Вы когда-нибудь видели ее раньше?

– Нет.

– Вы не замечали этой вещи в руках кого-нибудь из пассажиров «Прометея»?

– Нет.

– Вы сидели в самолете на месте №4, как раз впереди умершей?

– Ну и что из этого?

– Пожалуйста, не говорите со мной таким тоном. Вы сидели в кресле №4. С этого места вы практически имели возможность видеть всех пассажиров салона.

– Нет, не мог. Я не мог видеть тех, кто сидел на моей стороне от прохода, потому что у кресел очень высокие спинки.

– Но если бы кто-нибудь вышел в проход между креслами и встал в удобную позицию для стрельбы из этой трубки в покойную женщину, вы бы его видели?

– Несомненно.

– И вы ничего подобного не заметили?

– Нет.

– Кто-нибудь из пассажиров, сидевших перед вами, вставал со своих мест?

– Да, мужчина, сидевший за два ряда впереди меня, вставал и выходил в туалет.

– То есть, проходил в противоположном направлении от вашего места и от места покойной?

– Да.

– А тот мужчина подходил к вам?

– Нет. Он сразу же сел на свое место.

– Было ли у него что-нибудь в руках?

– Абсолютно ничего.

– Вы в этом уверены?

– Совершенно уверен.

– А кто еще вставал со своих мест?

– Пассажир, сидевший как раз передо мной. Он прошел в обратную сторону мимо меня в конец салона.

– Я протестую, – пискливо закричал мистер Клэнси, вскочив со своего стула. – Это было раньше, намного раньше, около часа дня!

– Прошу вас сесть, – сказал судья. – Через некоторое время мы вас выслушаем. Продолжайте, мистер Райдер. Не заметили ли вы, что было в руках у этого джентльмена?

– Мне показалось, будто была авторучка. Возвращаясь обратно, в руках он держал какую-то оранжевую книжечку.

– Он был единственным человеком, кто прошел мимо вас? А вы сами куда-либо уходили?

– Да, уходил в туалет, но никаких трубок в руках у меня не было.

– Вы разговариваете в высшей степени непристойно. Можете идти.

Мистер Норман Гейл, зубной врач, на все вопросы судьи ответил отрицательно. Затем очередь дошла до негодующего мистера Клэнси.

Ответы мистера Клэнси произвели не очень хорошее впечатление, намного хуже, чем показания графини.

«Автор детективных романов выступает в качестве свидетеля. Известный писатель признает, что купил смертоносное оружие. Сенсация в зале суда».

Но сенсация, видимо, была преждевременной.

– Да, сэр, – пронзительно закричал мистер Клэнси, – я действительно купил трубку. Более того, я сегодня принес ее с собой. Я категорически протестую против каких-либо предположений, будто трубка моя была использована в преступных целях. Вот она, эта трубка.

С победоносным видом он передал свою трубку судьям.

Репортеры записали: «В суде появилась еще одна трубка».

Судья разговаривал с мистером Клэнси весьма сурово. Он указал, что его вызвали для того, чтобы помочь правосудию, а не для опровержения вымышленных от начала до конца обвинений против самого себя. Затем судья попросил рассказать о происшествии на «Прометее», но результаты были неутешительными.

Мистер Клэнси долго доказывал, что он был поглощен разбором странных правил на железных дорогах Европы и поэтому-то ничего не замечал вокруг.