Эркюль Пуаро

Когда Пуаро дочитал список до конца, Джепп пальцем показал ему на последнюю приписку.

– До чего же находчивые у нас парни! Сержант сразу сообразил, что этот флакон не очень-то сообразуется со всеми остальными предметами. Проверил эту «борную кислоту». И что же вы думаете, белый порошок во флаконе оказался кокаином.

Глаза у Пуаро округлились. Он медленно кивнул головой.

– Видимо, все это к делу не относится, – сказал Джепп. – Но мне нет смысла доказывать вам, что женщина, пристрастившаяся к кокаину, не может иметь большого самообладания. Тем не менее, думаю, что, несмотря на хрупкое телосложение и кажущуюся беспомощность, ее милость ни перед чем не остановится в случае необходимости. И все же я сомневаюсь, чтобы у нее могло хватить сил на подобное преступление. Откровенно говоря, я просто не вижу возможностей, а вообще-то все это какая-то головоломка!

Пуаро собрал разрозненные листки и снова от начала до конца прочел весь список вещей. Потом положил его на стол и вздохнул.

– Все написанное здесь, – сказал он, – очень ясно указывает на одного человека, который мог убить мадам Жизель. Но пока я еще не имею возможности сказать, зачем и как было совершено преступление.

Джепп в упор посмотрел на него.

– Вы считаете, что, прочитав этот список, можно сделать вывод о том, кто убийца?

– Да, думаю, я могу сделать такой вывод.

Джепп быстро схватил листки и внимательно стал их перечитывать, передавая затем Фурнье. Потом швырнул последний листок в сторону и сказал Пуаро с раздражением:

– Вы морочите мне голову, мосье Пуаро?

– Нет, нет. Quelle idée![114]

Француз сосредоточенно молчал.

– А что вы на это скажете, Фурнье?

– Наверное, я просто глуп, – сказал он, пожимая плечами. – Но я решительно не вижу, чем этот список может нам помочь.

– Сам по себе список помочь ничем не может, – сказал Пуаро. – Ну, а если мы его свяжем с некоторыми определенными подробностями дела? Хотя, возможно, я и ошибаюсь.

– Ну, выкладывайте вашу теорию, – сказал Джепп. – В любом случае я с интересом ее выслушаю.

Пуаро покачал головой.

– Нет. Вы ведь сами назвали это теорией. Да, это всего лишь теория. Я хотел в этом списке обнаружить одну определенную вещь. И я ее нашел. Она есть в этом списке, но она уводит нас в сторону. Это улика, но направлена против совсем другого человека. И значит, нам нужно много поработать. Говоря честно, многое еще остается для меня неясным. Я знаю, что мне следует сделать. Сейчас я располагаю лишь фактами. Мне нужно привести их в систему, расположить в определенном порядке. Я пока еще не уверен. Я только могу предполагать...

– Мне кажется, вы просто хвастаетесь, – сказал Джепп и встал. – Что ж, давайте на этом закончим. Я займусь делами в Лондоне. Вы, Фурнье, возвращайтесь в Париж. А каковы ваши планы, мосье Пуаро?

– Я все же хотел бы поехать вместе с мосье Фурнье в Париж. Мне теперь хочется этого даже больше, чем раньше.

– Больше, чем раньше? Хм... интересно было бы узнать, какая новая блажь пришла вам в голову?

– Блажь? Ce n'est pas joli, ça![115]

Фурнье церемонно раскланялся.

– Желаю спокойной ночи. И благодарю за ваше любезное гостеприимство. Значит, встретимся завтра утром на аэродроме, мосье Пуаро?

– Да. À demain[116].

– Будем надеяться, – сказал Фурнье, – что по дороге нас никто не убьет.

Фурнье и Джепп ушли.

Пуаро сидел некоторое время как во сне. Затем он встал, навел порядок на столе, выбросил окурки из пепельницы, расставил на места кресла, после чего подошел к журнальному столику и вытащил номер «Скетча», перелистал страницы и, наконец, нашел то, что искал. Подпись под фотографией гласила: «Эти двое обожают солнце. Графиня Хорбери и мистер Раймонд Барраклаф в Ле-Пине». Пуаро внимательно посмотрел на двух улыбающихся людей в купальных костюмах, обнимавших друг друга.

– Странно, – подумал он. – Можно попробовать и с этой стороны... Да, можно.

Глава 9 ЭЛИЗА ГРАНДЬЕ

На следующий день погода была настолько хорошей, что даже Эркюль Пуаро чувствовал себя в самолете превосходно. Они вылетели из Лондона рейсом в 8:45 утра. Кроме Пуаро и Фурнье в салоне находилось еще семь или восемь пассажиров. Фурнье решил произвести некоторые эксперименты. Он вытащил из кармана небольшую бамбуковую трубку и трижды во время полета подносил ее к своим губам, направляя в разные стороны. Сначала он обернулся и направил ее назад, через спинку своего кресла, во второй раз поднес ее к губам, но голову чуть повернул в сторону, а в третий раз проделал то же самое, возвращаясь из туалета. И каждый раз он встречал недоуменные взгляды пассажиров, а в последний раз ему даже показалось, будто все пассажиры салона смотрели только на него.

Расстроенный, Фурнье сел в кресло. Приятным было лишь внимательное отношение к опыту со стороны Пуаро.

– Вы удивлены, друг мой. Но согласитесь, эксперименты иногда полезны.