Эркюль Пуаро

– Evidemment! – ответил ему Пуаро. – По правде говоря, мне очень понравилась ваша находчивость. Нет ничего лучше наглядного доказательства. Вы взяли на себя роль убийцы. Результат совершенно очевиден. Вы у всех на виду!

– Нет, не у всех.

– В известной степени вы правы. Каждый раз кто-то и не обращает на вас внимания, но для успешного убийства этого недостаточно. Для этого нужна полная уверенность, что вас никто не видит.

– Но это невозможно при обычных условиях, – сказал Фурнье. – Теперь я совсем не могу избавиться от мысли о необходимости каких-то необычных условий, нужен психологический момент! В такой момент можно с математической точностью вычислить, к какому месту будет приковано внимание окружающих.

– Наш друг инспектор Джепп намерен собрать самые точные данные по этому вопросу.

– А вы согласны со мной, мосье Пуаро?

Пуаро помедлил с ответом и сказал:

– Я согласен, что в тот раз была психологическая причина, вследствие которой никто не заметил убийцу. Но мои мысли, видимо, текут не в одном направлении с вашими. Мне кажется, в данном случае простые факты, видимые обычным глазом, недостаточны, а подчас и обманчивы. Закройте глаза, друг мой. И посмотрите на преступление внутренним взором, пусть поработают серые клеточки вашего мозга. Дайте им задание показать вам картину случившегося в тот раз.

Фурнье удивленно посмотрел на него.

– Я не совсем вас понимаю, мосье Пуаро.

– Естественно, вы основываетесь лишь на увиденном. А ничто так не уводит от истины, как простое наблюдение.

Фурнье снова покачал головой и развел руками.

– Сдаюсь. Но все же никак не могу вас понять.

– Наш друг Жиро будет убеждать вас не придавать значения моим причудам. «Нужно действовать, – обычно заявляет он. – А сидеть в кресле и раздумывать – это занятие для стариков, уже отживших свой век». А я знаю, что молодая гончая иногда сходит со следа, ибо кто-то специально отвлекает ее от главного. Вот вам и намек на мои размышления.

Откинувшись в кресле, Пуаро закрыл глаза. Со стороны казалось, что он погрузился в раздумья. Но Пуаро просто спал.

Прибыв в Париж, они сразу же направились к дому №3 по улице Рю Жолье, на южном берегу Сены. Дом этот ничем не отличался от прочих. Пожилой швейцар открыл им дверь и поздоровался с Фурнье довольно угрюмо.

– Ну вот, опять у нас полиция! Одни только неприятности. О нашем доме пойдет дурная слава.

Продолжая ворчать, он ушел к себе в каморку.

– Поднимемся в контору Жизель, – сказал Фурнье, – она на втором этаже. Но, боюсь, ничего важного мы там уже не найдем.

Затем он снял печати, открыл двери, и они вошли. Контора мадам Жизель представляла собой небольшую комнату. В углу стояло нечто, напоминающее старомодный сейф. Там же находились письменный стол и несколько старых обитых материей стульев. Единственное окно заросло грязью. Видимо, оно никогда не открывалось. Фурнье огляделся и пожал плечами.

– Видите? – спросил он. – Ничего. Совсем ничего.

Пуаро обошел вокруг письменного стола, сел на стул и посмотрел на Фурнье. Затем осторожно провел рукой по крышке стола и тумбам.

– А вот здесь звонок, – сказал он.

– Это звонок к швейцару.

– О, это благоразумная предосторожность, – заметил Пуаро. – Клиенты мадам Жизель могли иногда не сдержаться.

Он открыл ящики стола. В них лежали бумага, календарь, карандаши и ручки, но не было никаких документов или личных бумаг.

Пуаро только бегло взглянул на все это.

– Не будем сейчас заниматься детальным обыском, друг мой. Будь здесь что-то важное, вы нашли бы это сами, я в этом уверен. – Он посмотрел на сейф. – А конструкция довольно примитивна.

– Да, старинный сейф, – согласился Фурнье.

– В нем ничего не обнаружено?

– Нет. Эта ретивая служанка все уничтожила.

– Ах, да, служанка. Облеченная доверием. Нужно с ней встретиться. В этой комнате, как вы и предполагали, нам ничего не удастся найти. А ведь это весьма показательно, как вы думаете?

– Что вы хотите этим сказать, мосье Пуаро?

– То, что здесь нет ничего личного. И я считаю это весьма интересным.

– Она вряд ли была сентиментальна, – сухо заметил Фурнье.

Пуаро встал.

– Пойдемте, – сказал он, – побеседуем со служанкой, пользовавшейся таким безграничным доверием.

Элиза Грандье оказалась полной, небольшого роста женщиной средних лет со свежим лицом и маленькими пронзительными глазами, бегавшими из стороны в сторону. Она беспрерывно переводила взгляд с Фурнье на его спутника и обратно.

– Садитесь, мадемуазель Грандье, – сказал Фурнье.

– Благодарю вас, мосье.

Она спокойно уселась на стул.

– Мосье Пуаро и я сегодня возвратились из Лондона. Следствие, то есть опрос свидетелей по делу о смерти мадам Жизель, состоялось вчера. Все сомнения сняты, мадам Жизель отравили.

Француженка печально покачала головой.

– Это так ужасно, мосье. Значит, мадам отравили? Но кому же это пришло в голову?

– Возможно, вы нам поможете выяснить это, мадемуазель.

– Конечно, мосье, я сделаю все, чтобы помочь полиции. Но я ничего не знаю, совсем ничего.

– Вы знали, что у мадам были враги? – спросил Фурнье резко.