Эркюль Пуаро

– Было приблизительно без четверти четыре. Я подошла к палатке мисс Пирс узнать, проснулась ли она и хочет ли пойти на прогулку. Мисс Пирс сидела у входа и читала. Мы договорились выйти через полчаса, когда солнце станет менее жарким. Я вернулась в свою палатку и читала минут двадцать пять, а затем снова пошла к мисс Пирс. Она уже была готова, и мы отправились на прогулку. Казалось, в лагере все спят – никого не было видно, только миссис Бойнтон сидела наверху. Я предложила мисс Пирс спросить ее перед уходом, не нужно ли ей чего-нибудь.

– Да. Очень предупредительно с вашей стороны, – пробормотала мисс Пирс.

– Я считала это своим долгом, – самодовольно заявила леди Вестхолм.

– А она повела себя так грубо! – воскликнула мисс Пирс.

Пуаро вопросительно посмотрел на них.

– Наша тропинка проходила как раз под выступом, – объяснила леди Вестхолм, – и я окликнула миссис Бойнтон, сказав, что мы уходим на прогулку, и спросив, не можем ли мы что-нибудь для нее сделать. Но она в ответ только фыркнула, глядя на нас, как на грязь под ногами!

– Так невежливо! – подхватила мисс Пирс.

– Должна признаться, – слегка покраснев, сказала леди Вестхолм, – что я отпустила не слишком любезное замечание.

– Думаю, учитывая обстоятельства, вы были абсолютно правы, – заявила мисс Пирс.

– Что это было за замечание? – спросил Пуаро.

– Я сказала мисс Пирс, что миссис Бойнтон, возможно, пьяна. Ее поведение вообще было очень странным, и я подумала, что причиной мог быть алкоголь, пристрастие к которому, как мне хорошо известно...

Пуаро ловко увел беседу из алкогольного русла:

– А в тот день ее поведение не показалось вам особенно странным? Скажем, во время ланча?

– Н-нет, – подумав, отозвалась леди Вестхолм. – По-моему, тогда оно было вполне нормальным – конечно, для таких, как она, американок, – снисходительно добавила леди.

– Она повела себя очень грубо и с тем слугой, – вставила мисс Пирс.

– Когда?

– Незадолго до нашего ухода.

– Ах да, припоминаю. Кажется, он здорово ее разозлил. Конечно, – продолжала леди Вестхолм, – слуги, не понимающие ни слова по-английски, могут утомить, но во время путешествия надо делать скидку.

– Что это был за слуга? – спросил Пуаро.

– Один из бедуинов, работающих в лагере. Думаю, миссис Бойнтон попросила его что-то принести, а он принес не то. Она страшно рассердилась. Бедняга убежал со всех ног, а она размахивала палкой и кричала ему вслед.

– Что кричала?

– Мы находились слишком далеко, чтобы слышать. По крайней мере, я не разобрала ни слова, а вы, мисс Пирс?

– Я тоже. Кажется, она велела ему принести что-то из палатки младшей дочери, а может быть, рассердилась за то, что он вошел к ней в палатку, – точно не знаю.

– Как он выглядел?

Мисс Пирс неуверенно покачала головой:

– Право, не могу сказать. Он находился далеко от нас, да и все арабы кажутся мне похожими друг на друга.

– Это был человек выше среднего роста, – сказала леди Вестхолм, – в обычном местном тюрбане, рваных и залатанных бриджах и небрежно повязанных обмотках на ногах. Эти люди нуждаются в дисциплине!

– Вы могли бы опознать этого человека среди лагерной прислуги?

– Сомневаюсь. Лица мы не разглядели. И как говорит мисс Пирс, все арабы похожи друг на друга.

– Интересно, – задумчиво промолвил Пуаро, – что же так рассердило миссис Бойнтон?

– Слуги иногда действуют на нервы, – отозвалась леди Вестхолм. – Один из них забрал мои туфли, хотя я предупреждала его – в том числе знаками, – что предпочитаю сама их чистить.

– Я тоже всегда делаю это сам, – сказал Пуаро, отвлекаясь на миг от расспросов. – Повсюду вожу с собой набор для чистки обуви, одежную щетку и пылевую тряпку.

– Как и я. – В голосе леди Вестхолм послышались человеческие интонации.

– Потому что эти арабы никогда не счищают пыль с вещей...

– Да. Конечно, здесь одежду приходится чистить три или четыре раза в день...

– Но дело того стоит.

– Разумеется! Терпеть не могу грязь! А здешние мухи на базарах – просто чудовищно!

– Да-да. – Пуаро выглядел слегка виновато. – Вскоре мы выясним у этого человека, что так разозлило миссис Бойнтон. Продолжайте.

– Мы шли медленно, – сказала леди Вестхолм, – и вскоре встретили доктора Жерара. Он шатался и выглядел совсем больным. Я сразу поняла, что у него лихорадка.

– Он дрожал с головы до ног, – вставила мисс Пирс.

– Я сразу поняла, что приближается приступ малярии, поэтому предложила вернуться с ним в лагерь и дать ему хинин, но он сказал, что у него с собой аптечка.

– Бедняга, – вздохнула мисс Пирс. – Я всегда расстраиваюсь, видя врача больным. Это кажется таким несправедливым!

– Мы пошли дальше, – продолжала леди Вестхолм, – а потом присели на валун.

– Карабкаться было так утомительно после утренней экскурсии, – пробормотала мисс Пирс.

– Я никогда не чувствую усталости, – твердо заявила леди Вестхолм. – Просто дальше идти было незачем. Перед нами открывался прекрасный вид.

– В том числе и на лагерь?

– Да, мы сидели к нему лицом.

– Так романтично! – прощебетала мисс Пирс. – Лагерь среди розово-красных скал! – Она снова вздохнула и покачала головой.