Эркюль Пуаро

– Бедняжка! – сказала она. – Боюсь, что все объясняется очень просто. Пэт рассказывала мне, что Найджел должен был сменить фамилию, чтобы получить наследство. Или не наследство?.. В общем, какие-то деньги. Уж такое ему поставили условие. Он сделал это вполне официально, «взял одностороннее обязательство», так, по-моему, говорят юристы. Ничего противозаконного тут нет. По-моему, его настоящая фамилия как раз и была то ли Стэнфилд, то ли Стэнли.

– A-а. – Джин явно была разочарована.

– Если ты мне не веришь, спроси Пэт, – сказала Валери.

– Да нет... верю... наверно, я действительно ошиблась.

– Ничего, может, в другой раз повезет, – усмехнулась Валери.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ты ведь спишь и видишь, как бы напакостить Найджелу. Как бы натравить на него полицию.

– Можешь мне не верить, Валери, – Джин встала, – но я всего лишь хотела исполнить свой долг. – И она вышла из комнаты.

– О, черт! – воскликнула Валери.

В комнату постучали, и вошла Салли.

– Что с тобой, Валери? Ты расстроена?

– Да все из-за Джин! Омерзительная девка! Слушай, а может, это она прихлопнула беднягу Селию? Я бы с ума сошла от радости, увидев ее на скамье подсудимых.

– Вполне разделяю твои чувства, – сказала Салли. – Но думаю, это маловероятно. Вряд ли Джин отважилась бы кого-нибудь прихлопнуть.

– А что ты думаешь о мисс Ник?

– Прямо не знаю. Но, наверно, нам скоро скажут...

– Я почти на сто процентов уверена, что ее тоже убили, – сказала Валери.

– Но почему? Что вообще здесь творится? Объясни мне!

– Если бы я знала! Салли, а ты никогда не приглядывалась к людям?

– Как это, Вэл, приглядывалась?

– Ну, очень просто, смотрела и спрашивала про себя: «А может, это ты?» Салли, я чувствую, что среди нас сумасшедший. Не просто немного с приветом, а настоящий сумасшедший.

– Очень может быть, – ответила Салли и, вздрогнув, тут же добавила: – Ой, Вэл, мне страшно.

IV

– Найджел, я должна тебе кое-что рассказать.

– Да-да, Пэт? – Найджел лихорадочно рылся в ящиках комода. – Черт побери, куда подевались мои конспекты? Мне кажется, я их засунул сюда.

– Ах, Найджел, ну что ты устраиваешь?! Опять все раскидал, а ведь я недавно тут убиралась!

– Отстань, ради бога! Должен же я найти конспекты.

– Найджел, я прошу, выслушай меня!

– О'кей. Пэт, не переживай. В чем дело?

– Я должна тебе кое в чем признаться.

– Надеюсь, не в убийстве? – спросил Найджел своим обычным развязным тоном.

– Ну, конечно, нет!

– И то хорошо. Так в каких же грешках ты решила покаяться?

– Как-то раз я пришла к тебе... я заштопала твои носки и хотела положить их в ящик..

– Ну и что?

– Я увидела там пузырек с морфием. Помнишь, ты говорил мне, что взял его в больнице?

– Ну да, а ты задала мне взбучку.

– Погоди, Найджел... Понимаешь, ведь морфий лежал в ящике, прямо на виду, и его мог кто угодно взять.

– Да ладно тебе! Кому, кроме тебя, нужны мои носки?

– Но я побоялась оставлять его в ящике... Да-да, я помню, ты говорил, что тут же его выкинешь, как только выиграешь пари, но пока суд да дело, морфий лежал бы в ящике...

– Конечно. Я же тогда еще не достал третий обещанный на спор яд.

– Ну я и подумала, что нечего оставлять его на виду. И поэтому я взяла пузырек, все из него вытряхнула и насыпала туда соды. Она с виду похожа на морфий.

Найджел прервал поиски потерянных конспектов.

– Ничего себе! – сказал он. – Ты это серьезно? Значит, когда я клялся и божился Лену с Колином, что в пузырьке сульфат или как его... тартрат морфия, там на самом деле была обычная сода?

– Да. Понимаешь...

Найджел не дослушал ее. Нахмурив лоб, он принялся рассуждать вслух:

– Да, тогда, пожалуй, на самом деле я не выиграл... Конечно, я и понятия не имел...

– Но, Найджел, держать его в комоде было действительно опасно!

– Замолчи, Пэт, вечно ты кудахчешь, как курица! Лучше скажи, что ты сделала с морфием?

– Я пересыпала его в пузырек из-под соды и засунула поглубже в ящик, где у меня хранятся носовые платки.

Найджел оторопело уставился на нее.

– Ей-богу, Пэт, твоя логика просто уму непостижима. Чего ради ты это сделала?

– Я думала, так будет надежней.

– Но, радость моя, в таком случае надо было держать его за семью замками, а иначе какая разница, где ему лежать: среди моих носков или твоих платков?

– И все-таки разница есть. Ведь у меня отдельная комната, а ты живешь не один.

– Ты что же думаешь, что старина Лен мог бы у меня его спереть?

– Я вообще не собиралась тебе ничего рассказывать, но теперь молчать нельзя. Потому что, понимаешь, он исчез!

– Исчез? Может, его полицейские оприходовали?

– Нет. Он исчез раньше.

– Ты хочешь сказать, что... – Найджел просто оцепенел от ужаса. – Нет-нет, погоди, давай разберемся. Значит, по дому гуляет пузырек, на котором написано «пищевая сода», а на самом деле там... морфий, и когда у кого-нибудь заболит живот, он может выпить эту дрянь? Целую чайную ложку? Боже мой, Пэт! Что ты наделала? Ну, какого черта ты не выкинула эту мерзость от греха подальше, раз уж тебе так не нравилось, что он лежит у меня в комоде?!