Эркюль Пуаро

– Потому что я посчитала, что это очень ценный препарат и его надо вернуть обратно в больницу. Я хотела тут же, после того как ты выиграешь пари, отдать морфий Селии и попросить ее положить его на место.

– А ты точно его не отдавала?

– Ну, нет же, конечно. Ты что думаешь, я его ей отдала, и она этого наглоталась, когда решила покончить с собой? Значит, по-твоему, это я виновата в ее смерти?

– Да ничего я не думаю, успокойся. Когда он исчез?

– Точно не знаю. Я хватилась его за день до смерти Селии. В ящике его не было, но я тогда подумала, что, наверно, я положила его в другое место.

– Он исчез до ее смерти?

– Наверное, – сказала Патрисия, бледнея, – наверное, я поступила очень глупо.

– Это еще мягко сказано! – воскликнул Найджел. – Вот что получается, когда в голове пусто, а энергии хоть отбавляй!

– Найджел... Как ты думаешь, мне надо заявить в полицию?

– О черт! В полицию! – схватился за голову Найджел. – Не знаю. Наверное, надо. И теперь во всем обвинят меня!

– Ах, нет! Найджел, миленький! Это я виновата... я...

– Я украл эту дрянь, будь она проклята, – сказал Найджел. – Тогда мне это казалось забавной проделкой. Но теперь... я уже слышу язвительный голос обвинителя.

– Прости меня. Ведь я убрала морфий, потому что хотела сделать как...

– Ну да, как лучше. Я знаю. Знаю! Послушай, Пэт, и все-таки я не верю, что он исчез. Ты засунула его куда-то и забыла. С тобой это бывает...

– Да, но...

Она колебалась, на ее напряженном лице промелькнула тень сомнения.

Найджел резко встал.

– Пойдем к тебе и перероем все ящики.

V

– Найджел, но там мое нижнее белье!

– Ну, Пэт, ты даешь! Нашла время изображать оскорбленную невинность! Лучше скажи, ты не могла засунуть пузырек в ящик с трусиками?

– Могла, но я точно уверена, что я не...

– Мы ни за что не можем ручаться, пока не обыщем весь дом. И я не отступлюсь, пока этого не сделаю.

Раздался легкий стук в дверь, и вошла Салли Финч. Глаза ее округлились от удивления. Пэт сидела на кровати, сжимая в руках носки Найджела, ящики комода были выдвинуты. Найджел, как почуявший дичь терьер, зарылся с головой в груду свитеров, а вокруг в беспорядке валялись трусики, лифчики, чулки и прочие предметы женского туалета.

– Ради всего святого, что здесь происходит? – спросила Салли.

– Соду ищем, – бросил через плечо Найджел.

– Соду? Зачем?

– У меня боли, – ухмыльнулся Найджел. – Страшные боли. – Он похлопал себя по животу. – И облегчить мои страдания может только сода.

– У меня, по-моему, где-то есть.

– Увы, Салли, твоя сода мне как мертвому припарки. Мои колики может утихомирить только сода нашей драгоценной Пэт.

– Сумасшедший, – сказала Салли. – Слушай, чего ему надо, Пэт?

Патрисия уныло покачала головой.

– Салли, может, ты видела мою соду? – спросила она. – Там оставалось совсем на донышке.

– Нет. – Салли с любопытством поглядела на нее. Потом наморщила лоб. – Хотя постой... Кажется, кто-то... впрочем, нет... Пэт, у тебя есть марка? Мне нужно отправить письмо, а у меня марки кончились.

– Вон там, в ящике.

Салли выдвинула неглубокий ящик письменного стола, взяла блок марок, оторвала одну, приклеила ее к конверту, который держала в руках, сунула остальные обратно и положила на стол пару монет.

– Спасибо. Слушай, там у тебя письмо, хочешь, я его заодно отправлю?

– Отправь... хотя, нет, не надо... я потом сама...

Салли кивнула и вышла из комнаты.

Пэт выронила носки и нервно переплела пальцы.

– Найджел!

– Да? – Найджел уже кончил рыться в ящиках и теперь, стоя перед платяным шкафом, выворачивал карманы пальто.

– Я тебе еще не все рассказала.

– Пэт, ты меня решила доконать? Что ты еще натворила?

– Я боюсь, ты будешь сердиться.

– Сердиться я уже не в состоянии. Я себе места не нахожу от страха. Если Селию отравили ядом, который я имел дурость украсть, мне придется просидеть за решеткой ой-ой-ой сколько лет, если меня, конечно, не повесят...

– Нет, Найджел, я о другом. Я хотела поговорить с тобой об отце.

– О ком? – Найджел повернулся к Пэт и оторопело уставился на нее.

– Ты знаешь, что он серьезно болен?

– Меня это не волнует.

– Вчера по радио передавали: «Сэр Артур Стэнли, выдающийся исследователь-химик, находится в очень тяжелом состоянии».

– Вот что значит быть знаменитым! О твоих болячках трезвонят по всему миру!

– Найджел, если он при смерти, ты должен с ним помириться.

– Еще чего не хватало!

– Но он умирает...

– Подыхающая свинья не лучше здорового борова.

– Ну зачем ты, Найджел... Нельзя же быть таким жестоким... надо уметь прощать.

– Знаешь что, Пэт! Я тебе, кажется, уже говорил: он убил мою мать!

– Ну да, да. И я знаю, что ты ее очень любил. Но я думаю, Найджел, ты иногда преувеличиваешь. Мужья часто ведут себя плохо по отношению к женам, а те переживают. Но говорить, что отец убил твою мать, нехорошо. Ведь это неправда!

– Я смотрю, ты все знаешь?

– Я знаю, что когда-нибудь ты пожалеешь о том, что не помирился с отцом перед его смертью. И поэтому... – Пэт запнулась, но собралась с духом и продолжила: – поэтому я написала ему письмо.