Эркюль Пуаро

Теперь многое встало на свои места. Нет, полной ясности еще не было, но теперь он напал на след. Да-да, совершенно очевидные улики были повсюду, будь он немного сообразительней, он бы их раньше разглядел. Тот первый разговор с миссис Оливер, несколько слов, брошенных Майклом Вейманом, разговор со стариком Мерделлом на причале... очень важный разговор... многое объясняющая фраза мисс Брюис, приезд Этьена де Сузы.

Телефон-автомат был около деревенской почты. Пуаро зашел и набрал номер. Через минуту он разговаривал с инспектором Бландом.

– Мосье Пуаро, где вы находитесь?

– Я здесь, в Нассикоуме.

– Но ведь еще вчера днем вы были в Лондоне?

– Есть поезд, на котором сюда можно добраться всего за три с половиной часа, – заметил Пуаро. – У меня к вам вопрос.

– Да, слушаю.

– Что за яхта у Этьена де Сузы?

– Я, кажется, догадываюсь, что у вас на уме, мосье Пуаро, но, уверяю вас, ничего такого там не было. Она совершенно не приспособлена для того, чтобы там можно было что-то спрятать. Ни фальшивых перегородок, ни укромных местечек, пригодных для тайников. Мы бы их наверняка обнаружили... Так что спрятать труп там негде.

– Нет-нет, mon cher, я совсем не это имел в виду. Я просто хотел узнать, большая она или маленькая?

– О, яхта великолепная! Должно быть, он на нее ухлопал целое состояние. Все только-только покрашено, все из самых дорогих материалов, роскошные осветительные приборы!

– Вот-вот, – сказал Пуаро таким довольным тоном, что инспектор очень удивился.

– И что, собственно, из этого, по-вашему, следует? – спросил он.

– То, что Этьен де Суза весьма состоятельный человек. А это, мой друг, очень важное обстоятельство.

– Почему? – поинтересовался инспектор Бланд.

– Это совпадает с моим последним предположением.

– Значит, у вас появилась новая идея?

– Да. Наконец-то появилась. Просто поразительно, как я на сей раз оплошал.

– Вы хотите сказать, что все мы здорово оплошали?

– Нет-нет, – возразил Пуаро, – я имею в виду исключительно себя. Мне в кои-то веки предоставили столько наводящих на верный путь сведений, а я ничего не заметил.

– А теперь у вас есть что-то определенное?

– Я думаю, да.

– Послушайте, мосье Пуаро...

Но Пуаро повесил трубку. Нашарив в кармане мелочь, он набрал лондонский номер миссис Оливер.

К телефону подошла секретарша. Представившись, он поспешил добавить:

– Если леди работает, не беспокойте ее.

Он помнил, как однажды расстроилась миссис Оливер, как упрекала его за то, что он нарушил ход ее мысли. И в результате мир был лишен увлекательнейшего романа, повествующего о тайне старомодной фуфайки. Но его деликатность не получила должной оценки.

– Так вы хотите говорить с миссис Оливер или нет? – нетерпеливо переспросили его.

– Хочу, – сказал Пуаро, принося творческий гений миссис Оливер в жертву на алтарь своего нетерпения.

Услышав голос миссис Оливер, он вздохнул с облегчением. Она прервала его извинения:

– Это замечательно, что вы мне позвонили. Я как раз должна идти делать доклад на тему «Как я пишу книги». Теперь я могу попросить секретаршу позвонить им и сказать, что у меня возникли непредвиденные дела.

– Но, мадам, я никоим образом не хотел помешать...

– И слава богу, что помешали, – радостно заявила миссис Оливер. – Представляете, какой я выглядела бы идиоткой? Ну что можно рассказать о том, как пишешь книгу? Что сначала надо что-то придумать? А если придумал, надо еще заставить себя сесть и написать. Вот, собственно, и все. Чтобы объяснить это, мне понадобилось бы не больше трех минут, и мой доклад на этом бы закончился. А о чем бы еще я стала говорить? Никак не пойму, почему всем так хочется, чтобы авторы рассказывали о своем, как это принято называть, творческом процессе. Писатель должен писать, а не делать доклады.

– А ведь я тоже собирался задать вам именно этот вопрос: как вы пишете?

– Задать-то вы можете, но я вряд ли сумею ответить... Я же говорю: нужно просто сесть и начать писать. Минутку... Я уже успела надеть эту кошмарную шляпку – для солидности, – и мне надо ее снять. Она царапает мне лоб... – Последовала короткая пауза, и голос миссис Оливер зазвучал снова, но уже более живо: – В наше время шляпы превратились в некий символ, верно? Их уже не носят по разумным соображениям, чтобы, скажем, защитить голову от холода, или от солнца, или спрятать лицо от людей, с которыми не хочется встречаться. Пардон, мосье Пуаро, вы что-то сказали?

– Нет-нет, это я просто нечаянно чертыхнулся, не сдержался! Понимаете, это же невероятно! – Его голос был полон ликования. – Вы всегда подаете мне отличные идеи. Совсем как мой друг Гастингс, с которым я не виделся много-много лет. Вы подсказали мне ответ на один очень важный вопрос. Но хватит об этом. Я, собственно, хотел узнать, нет ли у вас знакомого ученого-атомщика, мадам?

– Ученого-атомщика? – удивилась миссис Оливер. – Может быть, и есть... Я хочу сказать, что знакома с несколькими профессорами, но не знаю, чем они, собственно, занимаются.