Эркюль Пуаро

– Да, именно так. Против домика у меня никаких возражений не было, хотя, на мой взгляд, беседка была бы лучше.

– Да, наверное. А еще вы мне довольно подробно рассказали тогда обо всех ключах. Так вот, я не очень понял одну вещь. Помните, вы мне говорили, что последний ключ был написан на одном из комиксов, которые оставили Марлин, чтобы она не скучала?

– Ну, конечно, помню.

– Скажите, это было что-то вроде (Пуаро напряг память, пытаясь вспомнить коряво нацарапанные фразы): «Альберт ходит с Дорин», «Джорджи Порджи целуется с туристками в лесу», «Питер щиплет девочек в кино»?

– Боже упаси! – испуганно воскликнула миссис Оливер. – Что это еще за глупости. Мой ключ был вполне конкретен. – Она понизила голос и заговорщически произнесла: «Посмотри в рюкзак туристки».

– Épatant![87] – закричал Пуаро. – Épatant! Конечно же, комикс с такой надписью надо было убрать. Это ведь могло навести на мысли!..

– Рюкзак, разумеется, был на полу рядом с телом и...

– Да, но имелся еще один рюкзак, меня интересует тот, другой...

– Вы меня совсем запутали этими своими рюкзаками, – жалобно произнесла миссис Оливер. – В моем сценарии был только один рюкзак. Хотите узнать, что в нем было?

– Ни в коем случае, – сказал Пуаро и тут же вежливо добавил: – Я, конечно, был бы счастлив, но...

Миссис Оливер пропустила это робкое «но» мимо ушей.

– Видите ли, все получилось весьма остроумно. – В ее голосе зазвучала гордость. – В рюкзаке Марлин, то есть в рюкзаке жены-югославки, находился... Вы следите за моей мыслью?

– Да-да, – с пылом отозвался Пуаро, чувствуя, как его снова обволакивает туман.

– Так вот в нем находился флакон с ядом, которым сельский сквайр отравил свою жену. А девушка-югославка училась там на медсестру, и она как раз оказалась в доме, когда полковник отравил свою первую жену – из-за денег, конечно. А она, медсестра, завладела флаконом и спрятала его. А после вернулась и стала его шантажировать. Конечно, он из-за этого ее и убил. Ну что, совпадает, мосье Пуаро?

– Совпадает с чем?

– С вашими предположениями?

– Нисколько, – сказал Пуаро, но тут же поспешно заметил: – Все равно, мадам, я поздравляю вас. Я уверен, что план игры был настолько гениальным, что никто так и не сумел выиграть приз.

– Нет, почему же, – возразила миссис Оливер. – Правда, это произошло уже около семи часов. Он достался одной очень упорной и очень пожилой леди. На вид – совсем выжившая из ума. Однако она нашла все ключи и с триумфом прибыла к лодочному домику. Но там, конечно, уже была полиция, и ей сообщили об убийстве. Представьте себе, она была последней, кто об этом узнал. Но приз ей все-таки дали, – удовлетворенно произнесла миссис Оливер и ехидно добавила: – А тот противный веснушчатый мальчишка, который сказал, что я напиваюсь в стельку, так и не продвинулся дальше цветника с камелиями.

– Когда-нибудь, мадам, вы расскажете мне всю эту историю подробней.

– Собственно, я подумываю о том, чтобы сделать из этого книгу, – призналась миссис Оливер, – было бы жаль не использовать такой материал.

И здесь мы не можем не упомянуть о том, что, когда три года спустя Эркюль Пуаро читал роман Ариадны Оливер «Женщина в лесу», он все никак не мог понять, почему некоторые персонажи и события казались ему смутно знакомыми.

ГЛАВА 18

Солнце уже садилось, когда Пуаро подошел к Мельничному домику, который местные жители предпочитали называть «Розовым коттеджем на Лодер-Крик». Он постучал в дверь, и она раскрылась так неожиданно, что он даже отпрянул. Сердитого вида молодой человек долго пристально смотрел на него, не узнавая. Потом коротко усмехнулся:

– Приветствую вас, господин сыщик. Входите, мосье Пуаро. А я, с вашего позволения, продолжу укладываться.

Пуаро вошел. Мебель в комнате была простой и дешевой, и ее было очень мало, зато всюду были разбросаны вещи Алека: бумаги, книги, рубашки, галстуки, прочая одежда... На полу стоял раскрытый чемодан.

– Финал развала ménage[88], – пояснил Алек Легг. – Салли уехала. Полагаю, вы об этом знаете.

– Нет, я не знал.

Алек Легг усмехнулся:

– Приятно, что есть что-то, чего вы не знаете. Да, ей, видите ли, надоела супружеская жизнь. Собирается соединить свою судьбу с этим вульгарным архитектором.

– Печально это слышать, – сказал Пуаро.

– Не понимаю, вам-то что за дело.

– Мне жаль, – сказал Пуаро, аккуратно отодвигая книги и рубашку и садясь на край дивана, – потому что я не думаю, что она будет с ним более счастлива, чем с вами.

– Последние полгода наша жизнь отнюдь не походила на идиллию.

– Полгода – это такой пустяк, – сказал Пуаро, – это очень недолгий срок в сравнении с тем, что могло бы стать длинной и счастливой супружеской жизнью.

– Вы вещаете прямо как священник.

– Возможно. С вашего позволения, мистер Легг, замечу: в том, что ваша жена не была счастлива с вами, больше вашей вины, чем ее.

– Она-то точно так считает. Что я один во всем виноват.

– Ну не во всем, конечно, но в некоторых вещах – определенно.