Ермак

– Правильно! – согласились женщины.

– И помоями ее облить, я ведро возьму! – крикнула жена военного.

– Не надо помоями, – отрезала Мирослава. – Нести далеко.

– Ну да, – согласились женщины.

– Мы лучше у Фроники помои возьмем, если надо будет.

– А как с Фроникой быть, – спросила толстая жена тощего паромщика.

– За три клипе она и сама ведьму на лысо побреет, – заявила Мирослава.

И женщины направились к дому бабки Фроники

* * *

Темнело. Уставшие, но довольные после удачной охоты мужики ввалились в большой дом.

Еда была готова. Мирослава довольно раскладывала ее по тарелкам. Мужики затащили бочку чистой драконьей воды и, не разбавляя ее, разливали по кружкам.

Яромир смотрел на свою жену и понимал по ее довольному выражению лица, что эта гадина что-то натворила. Отужинав он отвел Мирославу в отдельную комнату.

Мужики пили и смеялись над Ермаком за то, что для него чистая драконья вода казалась слишком крепкой.

Неожиданно из отдельной комнаты вылетела Мирослава, вслед за ней злой как черт вышел Яромир. Он подошел к свое супруге и что есть силы вмазал ей кулаком по морде.

После звонкого шлепка дом погрузился в тишину. Мирослава упала и застонала плюясь кровью.

Яромир вышел к мужикам, чтобы все могли видеть его.

– Братья, пришла беда, откуда не ждали, от баб наших.

– Так оно издавна было известно, что бабы дуры! – выкрикнул кузнец.

Яромир грозно посмотрел на него и продолжил:

– Когда мы охотились, жены наши пошли к ведьме, – все оживились, но Яромира никто не перебил. – Прогнать они ее хотели и дабы мысль лучше донести обрили и избили.

– Ну, дурные и черт с ними, бабские дела, что в них вмешиваться, – сказал военный.

– Так бы оно и было, будь девка обычной – да наша ведьма, а ведьмы общаются с другими ведьмами и как только другие ведьмы узнают, что мы сделали с одной из них, то прибудут сюда. И тогда окажемся мы на месте того-самого дракона.

Мужиков окунула холодная паника. Ермак, перебравший драконьей воды, выбежал на улицу держась за рот. Мирослава простонала валяясь на полу.

– Что нам делать, Яромир?

– Избавиться от нее, пока она Аговеть не покинула, да забыть, что была тут вовсе.

– А с ведьмой то справимся? – спросил кузнец.

– Бабы наши справились, мы чем хуже? – ответил Яромир.

– Я не про то, Истому все помнят…

– Да не было никогда никакого проклятья и ведьмой та девка не была. Да только подцепил от нее Истома заразу какую-то и помер от того. Я же сам его к монахам возил, они подтвердят. А истории все ваши от скучной жизни появляются.

Если бы это сказал кто-либо другой, спор мог продолжаться пару дней, но в словах и мудрости Яромира никто не сомневался.

– То есть, чего хочешь можно делать с нею? – уточнил кузнец.

– Делайте с ней, что хотите, собирайте всех кого встретите. К утру она должна быть мертва.

Получив отмашку толпа оживленно ринулась к дому бабки Фроники.

* * *

Ермак пролетел мимо верещащей Фроники и вбежал в комнату Дианы.

Она лежала на полу, остриженная, забитая, в грязи и собственной крови. Ермак захлопнул за собой дверь, обойдя Диану загасил пламя одинокой свечи и, окунувшись во мрак, наклонился перед колдуньей, но шум на первом этаже заставил его встать.

«Опоздал».

Ермак прислонился к стене возле двери и закрыл глаза. Шаги. Два человека поднимались по скрипучей лестнице. Диана простонала от боли. Стукнула не прибитая к лестнице доска – между владельцами шагов и Ермаком осталось восемь шагов и дверь. На мгновение дыхание Ермака заглушило все оставшееся окружение.

«Это не моя война. Не моя», – повторял Ермак.

Сердцебиение и шаги за дверью вошли в один такт и одновременно остановились. Ермак отступил назад и открыл глаза. Грубый мужской голос что-то пробубнил по ту сторону стены и в этот же момент дверь выбило с петель, вслед за дверью залетел кузнец и с разбега пнул Диану в живот, за ним забежал тощий паромщик.

«Не моя», – повторил Ермак, сжал кастет и ударом наотмашь уложил тощего паромщика. Кузнец обернулся, в его лицо плотно впечатался кастет, он упал и нога Ермака прибила голову кузнеца в пол.

Диана еще не понимала суть происходящего, но зато понимал Ермак. За один момент после первого удара и в этот же миг миролюбивые деревенщины превратилась в жаждущих крови дикарей, а Аговеть стала местом, где будут похоронены Диана из Ароса и Ермак из Тураха.

Ермак обошел Диану и осторожно посмотрел в окно: у входа собиралась толпа, но заходить пока никто не решался, лишь бабка Фроника выбежала наружу с криками и визгом о ведьме и чужаке.

Ермак поднял Диану на руки, пройдя над павшими телами перенес ее к себе и уложил на кровать. Комнату заполняла темнота, только тонкие оранжевые линии от играющего в печи огня немного освещали помещение. Ермак забаррикадировал дверь шкафом и посмотрел в окно: народ с этой стороны здания не собирался, но было слышно, как все больше местных подходят с другой стороны.

Ермак взглянул на Диану, остриженная и избитая она лежала на кровати, не двигалась и уже не дышала.

Толпа снаружи кричала: «Ермак, сучий сын, ворачивай нам ведьму».