Эрнест Хемингуэй: за фасадом великого мифа

В начале 1925 года Хемингуэй получил новую «решающую встречу» в лице Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Несмотря на весьма болезненный первый вечер, когда Скотт буквально завалил Эрнеста комплиментами, а потом они оба ушли в глубокую алкогольную кому, двоих мужчин постепенно связала искренняя дружба, основанная на их общей страсти к литературе. Тем не менее Эрнест быстро выявил недостатки Скотта: плохая переносимость алкоголя, непреодолимое влечение к богатым и… Зельда, его жена. Однажды вечером, когда Фицджеральды давали ужин у себя в квартире на улице Тильзит в XVI округе Парижа, Хемингуэя удивило поведение Зельды: «Скотт разыгрывал заботливого веселого хозяина, а Зельда смотрела на него, и глаза ее и рот трогала счастливая улыбка, потому что он пил вино. Впоследствии я хорошо изучил эту улыбку. Она означала, что Зельда знает, что Скотт опять не сможет писать». Для Эрнеста не оставалось никаких сомнений – Зельда ревновала к таланту и успеху Скотта.

Некоторым образом трудности Фицджеральда послужили предохранителем для Хемингуэя. Теперь он знал, что нужно работать и быть весьма осторожным в плане отвлечений на светскую круговерть и людей, которые начинают вторгаться в твою жизнь. Такими людьми были: Дафф Твисден, британка беспорядочных нравов, дважды побывавшая замужем и алкоголичка с лицом ангела; Джеральд и Сара Мерфи, обаятельные и изысканные, покровители Дягилева, а также друзья некоей Полины Пфайффер, красивой и богатой американки, которая работала на журнал «Вог». С ними Эрнест сильно увлекся этой иллюзией вечеринок и балов, каникул на Ривьере и ужинов-попоек. Вся книга «Праздник, который всегда с тобой» кажется проникнутой глубоким сожалением о капитуляции перед этими сиренами искусственной жизни: «Когда мы проводили наш последний год в горах, в нашу жизнь уже глубоко вошли новые люди. И все переменилось. Зима лавин была счастливой и невинной зимой детства по сравнению со следующей зимой, зимой кошмаров под личиной веселья, и сменившим ее убийственным летом. Это был год, когда туда явились богачи». Хемингуэй, окруживший себя, как стенами крепости, голодом и умеренностью во всем, видел богатство и безрассудство, способные постепенно уничтожить не только его способность к работе, но и его семью.

Тем не менее на основе этих контактов с самыми высокопоставленными членами «потерянного поколения» Хемингуэй написал свой первый большой роман. «Я всегда хотел стать писателем; в возрасте 20 лет я действительно принял решение. Я знал, что мои рассказы хороши, хотя все мои попытки соблазнить ими издателей заканчивались отказом. Я был еще более обескуражен из-за того, что все мои друзья писали, и их публиковали, тогда как я был вынужден ограничиваться маленькими новеллами, которые никому не были нужны. Как же у других-то получалось? Это оставалось для меня большой загадкой. Я был уже не так молод (24 года…), и надо было спешить. Я решил написать роман. Это было в Валенсии, и там я взялся за «И восходит солнце». Шесть недель спустя рукопись была закончена»[23].

Вышедший в свет в октябре 1926 года в издательстве «Скрибнер» благодаря ходатайству Фицджеральда, роман «И восходит солнце» сразу же удостоился оглушительного успеха. Название, вдохновленное отрывком из Экклесиаста, дает ключ ко всему роману, описывающему метания поколения, для которого все – суета. Персонажи, придуманные Хемингуэем, внутренне страшатся пустоты и ночи, одиночества и тишины, и они пытаются компенсировать эту примитивную тревогу приключениями, которые принято называть скандальными. Хемингуэй часто жаловался после выхода книги, что его мать сочла ее «одним из наиболее отвратительных произведений года». Он, желавший написать моральную историю, осуждавший тщеславие персонажей, неспособных грамотно воспользоваться жизнью, сожалел о том, «что написал такую трагическую книгу и вдруг обнаружил, что ее принимают за какую-то поверхностную историю «века джаза», то есть потерянного поколения». В любом случае Хемингуэй наконец вышел из рядов авангардистов. Он в свои 27 лет стал автором, с которым теперь нужно было считаться. Все его цели были достигнуты: он встречался с некоторыми из самых крупных писателей того времени, работал, как никто другой, опубликовал два небольших сборника рассказов и стихов, и его первый настоящий роман имел быстрый успех: менее чем за шесть лет после своего прибытия в Париж Хемингуэй наконец стал писателем.

* * *