Эромемуары

Истомлённый вконец однообразием своих тоскливых размышлений, я хотел было уже вскочить на ноги и двинуться к морю, скидывая по дороге бесполезную для задуманного мною предприятия одежду, как вдруг…

Отдаю себе отчёт в том, что скептически настроенный читатель может задаться резонным вопросом: а не много ли этих «вдруг» для одной несчастной июльской ночи? Оправдываться не стану, но объяснить попробую. Я полагаю, что всяких неожиданностей и сюрпризов нам всем отпущено примерно в равных количествах. Но это вовсе не значит, что частота их поступления для всех равномерна и одинакова. Отнюдь нет. Иным счастливчикам судьба подбрасывает эти «вдруг» исподволь, даруя значительные паузы между ними для их усвоения и осмысления. А с другими поступает жестче – выплёскивая весь запас несколькими ушатами, после чего – если эти другие выживут – уже никакими внезапностями не досаждает, так что живут бедолаги в напрасном ожидании подвоха, всячески к нему готовясь и приноравливаясь, и ничего понять не могут… Как, надеюсь, уже уразумел догадливый читатель, ваш покорный слуга относится к тем – к другим, над которыми судьба потешается ушатами. Поэтому я, пожалуй, продолжу:

…как вдруг где-то совсем близко раздался чей-то глас: сдавленный, сиплый, раздражительный:

– Где тебя носит?! Сколько можно ждать?! Прибой уже начался, сейчас самое время, а тебя нет как нет!..

Согласись, читатель, у меня были все основания воспринять услышанное в мистическом ключе: словно мой личный бес-искуситель, истомившись ожиданием, решил поторопить меня с погублением подведомственной ему души. Ведь для этого он, собственно, и прикомандирован ко мне. Ответить я ему не ответил, конечно, поскольку лишился на некоторое время дара речи по причине мгновенного присыхания языка к гортани. Но зато из чувства противоречия способности логически мыслить не утратил. Если у меня есть бес-искуситель, мыслил я, то и ангел-хранитель должен в наличии иметься. Следовательно, теперь его черёд слово мне ободряющее молвить, от смертного греха самоубийства попытаться отвадить. И я напряг слух, ожидая услышать ласковые увещевания медовым голосом Божия посланца.

– Да хрен с ним, с прибоем! Вот что с луной нам делать? Нас же за милю будет видать при таком освещении…

Я действительно рассчитывал услышать нечто отрезвляющее, но не настолько. И совсем не в такой сварливой тональности. Очередной ушат нежданчика вывел меня из мистического обморока, в котором я очутился по глупому недоразумению. Не может быть, чтобы ангела-хранителя нельзя было интонационно отличить от его антипода. Взаимоисключающие чувства охватили меня: разочарование (что нет ни ангелов, ни бесов, и надеяться не на кого) и облегчение (что слава Богу, Бога и К^о не существует, и суицид просто смертелен, а не смертельно греховен). Между тем, неизвестные, которых я ошибочно счёл причастными тайн самой преисподней, продолжали свои препирательства:

– Что ты предлагаешь? Опять новолуния дожидаться? А где гарантия, что не будет шторма, как в прошлый раз?

– Никто тебе таких гарантий не даст, не надейся. Зато я гарантирую, что если выйдем сегодня, нас точно засекут и поймают…

– Или расстреляют из пулемётов, – добавил от себя в общую копилку безнадёги кто-то третий.

– Наслушался идиотов! – засвистал возмущённым полушёпотом мой несостоявшийся «бес-искуситель». – Стрелять они будут в самом крайнем случае. За стрельбу им долго отчитываться и объясняться придётся. А вот за поимку изменников Родины – благодарность и краткосрочные отпуска…

– А нам – лагеря с лесоповалом, – дополнил перспективу всё тот же третий, обвинённый в постыдной слабости к бредням идиотов.

– Как не хрен делать! – поддержал третьего второй, мой незадавшийся «ангел-хранитель». – Нет, братцы, вы как хотите, а я пас…

– Вообще?!

– До новолуния…

Я уже понял, что наткнулся на побегушников. Побегушниками назывались граждане, пытавшиеся любыми способами удрать из первой страны советов. Бросить наш социалистический рай на произвол судьбы. Наплевать на великие завоевания Священного Октября. Изменить Родине с гнилым Западом. Я о них читал в Самиздате. Это были люди великой энергии и неистощимой выдумки. Они строили воздушные шары, самолёты, вертолёты и ракеты, чтоб смыться за рубеж по воздуху. Они рыли туннели и подземные ходы, чтобы выбраться на капиталистический свет из коммунистической тьмы окружной. Они сооружали и модернизировали различные плавсредства, включая самодельные подводные лодки, чтобы выплыть из затхлого омута коллективной уравниловки на широкую стремнину индивидуализма. Именно к последней разновидности, к любителям морских прогулок из внутренних вод в нейтральные, и принадлежали те граждане, на которых я случайно набрёл.