Есенин: Обещая встречу впереди

Есть версия, что жандармерия опасалась контактов Лермонтова со ссыльными декабристами и подозревала его в создании нового заговора, ну и приняла превентивные меры…

Вот, навскидку, доводы и вопросы авторов альтернативных версий смерти Лермонтова.

«Медицинское освидетельствование тела проведено поразительно небрежно».

«Не надо быть юристом, чтобы обратить внимание на то, как халатно расследовалось дело».

«Показания убийцы Лермонтова, Мартынова, по сути, не перепроверялись».

«Почему тело Лермонтова лежало под проливным дождём ещё более трёх часов?»

«Секундант Лермонтова Васильчиков — странная фигура, явился к коменданту на следующий день после ареста Мартынова».

С пистолетами — полная путаница! Сначала «одноствольные с фестонами с серебряными скобами и с серебряною насечкою, из коих один без шомпола и без серебряной трубочки». Потом в деле появляются другие — пистолеты системы Кухенрейтера, якобы принадлежавшие Лермонтову. А у него таких не было!

«Мартынов в конце жизни попытался написать письмо-исповедь, но… раздумал».

«Рассказы Васильчикова с каждым десятилетием становились всё путанее и были направлены на то, чтобы обелить себя и очернить Лермонтова».

Похоже на цитаты из сочинений авторов альтернативных версий смерти Есенина? Похоже.

Согласно новым концепциям, в Пятигорске имелась целая группа влиятельных врагов Лермонтова во главе с одной генеральшей. Никакой дуэли не было, Мартынов и Лермонтов сидели на лошадях, разговаривали. В какой-то момент Мартынов выстрелил в Лермонтова в упор.

Дуэль потом инсценировали. Все воспоминания о ней — придумали.

Предсмертную, восхитительную фразу Лермонтова: «Стану я стрелять в этого дурака!» — тоже придумали. Что тут сложного, это же не «До свиданья, друг мой, до свиданья…» написать.

Снова сходство с ситуацией вокруг Есенина? Увы.

И тоже либо не имеет к действительности вообще никакого отношения, либо очень опосредованное — и, начавшись с отдельных разумных вопросов, завершается катастрофическими фантазиями.

Советская власть, позволившая появиться манипулятивным версиям о гибели Пушкина и Лермонтова с прямым, никак не доказуемым, вовлечением в заговоры царственных особ и жандармерии, спровоцировала своеобразную метафизическую расплату. В постсоветские годы, будто отражённые в кривом зеркале, возникли мифы, касающиеся поэтов уже нового столетия, которых на этот раз губили вожди и чекисты.

О том, что написавший предсмертную записку, находившийся в депрессии и не раз говоривший в стихах о самоубийстве Маяковский был убит, начали писать вскоре после появления первых версий есенинской насильственной смерти.

И пошло-поехало.

«У Маяковского были серьёзные планы, он не собирался прощаться с жизнью».

«Накануне поэт пообещал, что поможет делать первомайские лозунги для ЦК».

«Он хотел иметь нормальную семью, сделал предложение Веронике Полонской».

«Последнее письмо написано не Маяковским». (Как водится, назывались конкретные авторы.)

«Оригинал письма тут же забрал начальник Секретного отдела ОГПУ Я. С. Агранов».

«В Маяковского стреляли дважды».

«Видевшая поэта последней Вероника Полонская утверждала, что Маяковский лежал на спине. Однако ряд исследователей считают, что тело поэта лежало лицом вниз. Но на фотографиях, сделанных на месте происшествия, поэт снова лежит лицом вверх».

«Вбежавшие в комнату сразу после выстрела утверждали, что поэт упал ногами к двери. Те, кто пришли позже, увидели тело в другом положении, головой к двери».

«Лиля Брик не скрывала от Маяковского, что стала любовницей Агранова. Агранов подарил Маяковскому револьвер».

«Маяковский был левшой, однако пистолет перед выстрелом почему-то взял в правую руку».

Что-то не так!

Цитируем одно из «исследований»: «Дверь в комнату поэта раскрывается. На пороге — некто. Увидев в его руках оружие, Маяковский возмущённо кричит… Выстрел. Поэт падает. Убийца подходит к столу. Оставляет на нём письмо. Кладёт на пол оружие. И прячется затем в ванной или туалете. И после того, как на шум прибежали соседи, чёрным ходом попадает на лестницу».

Этот «кто-то», естественно, Агранов.

В деле Маяковского, как и в случае с Лермонтовым, действительно обнаружилась путаница с оружием.

В Музее Маяковского хранится и в следственном деле фигурирует браунинг. Изучив убившую Маяковского пулю, эксперты констатировали: «Установленные данные свидетельствуют о том, что представленная пуля является частью 7,65 мм патрона браунинга образца 1900 года».

Дальнейшая экспертиза показала, что смертельный выстрел этой пулей был произведён из маузера модели 1914 года.

Как так: выстрел был произведён из маузера, а в деле назван браунинг? Кто-то подменил оружие?

Кто? Убийца?

Как и в случае с Есениным, пришлось проводить новые экспертизы.

Выяснилось, что предсмертное письмо, конечно же, было написано самим Маяковским.

Исследование рубашки, в которой был Маяковский, — на счастье, она сохранилась — сняло все вопросы.