Есенин: Обещая встречу впереди

Можно. Но, скорее всего, ничего этого не было.

Она просто приютила молодого поэта в благодарность за помощь в Константинове. Спросила у него по дороге:

— А где вы живёте?

Он ответил:

— А нигде пока.

— Поживите у меня.

— Да, пожалуй…

По утрам они завтракали вместе, и он смотрел на неё тоскливыми глазами, не в силах ничего позволить себе: в конце концов, в доме жила прислуга.

Если бы позволил — не написал бы тогда «Анну Снегину» шесть лет спустя.

В конце сентября Есенин простудился и пролежал в квартире Кашиной несколько дней, пока жар не спал.

В первых числах октября, едва выздоровев, съехал и поселился у Сергея Клычкова в здании Московского пролеткульта на Воздвиженке, дом 16.

Оставил бы дом Кашиной так скоро, если бы началась любовь? Едва ли.

Жили с Клычковым на чердаке, среди старой мебели, два почти беспризорника — кудрявые, сильные, молодые мужики, думающие только о стихах.

Задумали новое литературное течение — «аггелизм». Аггелы — падшие ангелы, служащие Сатане. Но дальше разговоров дело не пошло. Есенин позже объяснил, что Клычков опасался недовольства большевиков, могущих усмотреть в таком наименовании литературной группы не самые лестные намёки: если эти два сочинителя — падшие ангелы и славят новую власть, то какой вывод напрашивается?

Нацеленность Есенина на шум, на скандал уже вполне видна и здесь. Но, рискнём предположить, на тот момент аггелизм ему самому не подходил. Религиозная мистика — это к символистам. Вчерашний день.

Нужно в завтрашний вырываться.

* * *

Осенью — зимой 1918 года Есенин работает не просто над самой своей революционной, а, пожалуй, оголтелой «маленькой поэмой» «Небесный барабанщик». Пишет с прицелом на публикацию своего «Барабанщика» в газете «Правда» — центральном печатном органе нового государства.

В «Правде» публиковали Демьяна Бедного. Есенин не считал себя хуже.

Но его главная на тот момент заявка была ещё выше!

Есенин обращается к заведующему редакцией «Правды» коммунисту Георгию Устинову с просьбой дать ему рекомендацию для вступления в партию.

Клюев, как бы Есенин к нему теперь ни относился, вступил в вытегорскую городскую ячейку РКП(б) ещё в феврале 1918-го.

Неужели он хуже этого «дьячка»?

Есенин сказал Устинову:

— Знаешь ли… Я понял… Я могу умереть хоть сейчас.

Заявление Есенин напишет после всего того, что случилось с Каннегисером, после расстрела царской семьи, о котором сообщили газеты, после объявления красного террора.

Это надо учесть.

Ни о каком романтизме образца ноября 1917-го говорить уже не приходится.

Умный Устинов начал отнекиваться:

— Подожди, Серёжа, подожди.

Позже объяснял свой отказ тем, что не считал Есенина способным стать дисциплинированным партийцем, — и вряд ли лукавил.

Время для вступления в РСДРП(б) Есенин выбрал самое тяжёлое.

Сибирь, Дальний Восток, Архангельск, Мурманск, Дон, Черноморское побережье Кавказа, Крым — огромные российские территории были на тот момент утеряны.

Советская власть пала в Баку — там теперь заправляли англичане. 20 сентября 1918 года они расстреляли 26 бакинских комиссаров.

В том же сентябре ВЦИК объявил Советскую республику единым военным лагерем.

В Прибалтике не без помощи немцев были созданы марионеточные правительства. Зимой 1918/19 года вся Прибалтика была охвачена Гражданской войной.

На Украине Директория под управлением Петлюры приняла покровительство Франции.

За большевиками оставались лишь Москва, Петроград, Нижний Новгород, Тверь, Смоленск, Вятка, Вологда, Брянск, Тула, Симбирск, Царицын.

Советская республика голодала без украинского, сибирского, волжского хлеба.

18 ноября 1918 года в Омске адмирал Колчак совершил переворот и вскоре объявил себя Верховным правителем России.

Для веры в жизнеспособность большевиков нужны были тогда либо крепкие нервы, либо небывалая прозорливость.

Есенин едва ли не каждый день общался в те дни с Устиновым — и говорил про мужика, карабкающегося в небо, про кобыл, про Маврикийский дуб. Его волновало это, а не возможное поражение большевиков.

Он не думал о том, в каком подполье будет прятаться, если Москву возьмут белые, а, напротив, приглядывался к тем рубежам, которые собирался брать сам.

В октябре Есенин, Клычков, Орешин, Андрей Белый и журналист Лев Повицкий организуют издательство «Московская трудовая артель художников слова». Подадут заявление об образовании крестьянской секции при Московском пролеткульте.

Есенин со товарищи надеялись, что власть будет ставить не только на рабочих, а и на крестьянство тоже.

В заявлении Есенин, Клычков, Орешин напишут: «…мы, поэты и писатели, вышедшие из крестьянских сёл и деревень… не можем спокойно примириться с обстоятельством, что мы до сей поры остаёмся совершенно в тех же самых условиях, что и во вчерашний буржуазный день, т. е. в полной крепостной зависимости от различных частно-издательских фирм…»

Для веса крестьянские поэты подтянули именитого скульптора Сергея Конёнкова — его подпись также стоит под обращением.