Эшафот для любви (СИ)

Спустя пятнадцать минут появился Гед Иносси:

– Пусть бы первое уже подали! Что ж ты не распорядился? – дружески хлопнул по

плечу своего заместителя.

– Мы же заказали уху из макрели и консервированной лососины, которую нужно

вкушать с пылу с жару!

– Ты знаешь, запамятовал! Клиент совсем голову заморочил.

– Что там срочного стряслось?

– Сейчас расскажу. Только сначала дай сигнал ребятам, чтобы шустрее подавали. В

зале что-то никого не видно.

– Сейчас! – младший по возрасту и должности встал и направился в сторону кухни.

Не успел дойти до двери, как из нее появился официант с большим медным подносом, уставленным маленькими тарелочками.

– Уже когда ты был в дверях, – объяснил глава «Иноси и партнеры», – позвонил

наш недавний знакомый.

– Кто?

– Клод Вилкау.

1 Крааль — тип африканского поселения.

43

– Парень из «Фетиша», который консультировался у нас по поводу увода денег в

тень и при этом пунцовел, как красная девица?

– Он самый!

– А теперь ему что понадобились? Или предложенная схема столь сильно

понравилось, что хочет расширить сферу ее применения.

– Не угадал! Да и вообще, я убежден: подобный случай в его практике –

единичный. Чересчур он законопослушный.

– По-моему, тезис «один раз – не считается» порочен в своей сути. Примените его в

отношении невесты, утратившей девственность, и поинтересуйтесь мнением жениха. Все

сразу встанет на свои места.

– И все же я в данном случае точки зрения не меняю.

– Но что-то ведь толкнуло Вилкау на нарушение закона. Если бы хотел и дальше

сохранять бизнесовую «девственность» во взаимоотношениях с государством, на такой бы

шаг не пошел.

– Думаю, попал в безвыходную ситуацию. Впрочем, ты сегодня с ним не

беседовал.

– Ну, и что вам сегодня поведал клиент?

– Самое странное, что ничего конкретного...

– Может, подловили налоговики и теперь нужна квалифицированная защита?

– Нет! Вилкау интересовало, как он выразился, закрытое завещание. Я ему

объяснил: оное составляется в вольной форме, содержание его известно лишь автору, нам

оно поступает в запечатанном конверте. Свидетели и нотариус заверяют факт передачи

документа – и точка. На том бы и остановились. Однако в ходе обсуждения некоторых

деталей, коего не избежать, мне показалось, что клиент, спрашивая об одном,

подразумевает совсем другое.

– Что вы хотите сказать?

– То, что я в итоге оказался прав.

– А именно?

– Вилкау не нужно завещание...

– Вот так поворот! А зачем же он звонил?

– Парень просто запутался в юридических аспектах. Выяснилось, что он желал бы

оставить в нашей конторе некий документ, который мы должны предать гласности в

случае его насильственной смерти.

– Ого! – потер переносицу Казуа.

– Ни больше, ни меньше! В то же время Вилкау думал, что эта процедура

называется составлением закрытого завещания. Пришлось объяснить разницу между тем

и другим.

– Усек?

– А как же! Парень он башковитый. Из намеков и полунамеков я понял следующее.

У него имеется некое письмо. Оно напрямую связано с проблемой наличных денег, по

которой мы его консультировали. И, если я правильно догадался, обладание тем письмом

будто бы не только чревато крупными неприятностями, но даже грозит смертью. Более

того, парень подозревает, что уже состоялись неудачные покушения.

– Почему же он не обратится в полицию?

– Это уже, дорогой, не наше дело. Наверное, тому есть основания. Хотя бы факт

увода денег в тень.

– Ну, и на чем вы с ним остановились?

– Еще раз объяснил ему все юридические тонкости процедуры. И пригласил в

офис. В любое удобное для него время.

– Интересно, кто же ему угрожает?

– Меньше всего жажду это знать! Хочу умереть своей смертью.

44

Спустя пять минут партнеры заходили в офис. Начисто забыв о Клоде Вилкау –

одном из сотен своих клиентов.

Но это отнюдь не означало, что о нем забыли другие…

Глава 30

Хлоупа – раньше за собой подобной роскоши не замечал – начали грызть

сомнения. Нет, ему не было стыдно. Но в определенной степени неловко – да.

Душевное заблуждение? Слабость? Возрастное? Отчего его «второе я» не находило

себе места даже в самых отдаленных закоулках армированного житейскими невзгодами

тела?

Да, он совершил ошибку. К бизнесу отношения не имеющую. Лишь счастливая

случайность, от него не зависящая, не привела к печальному исходу. Понимание этого

заставляло нервничать. Дабы немного облегчить душевные муки, он, не признававший

иного бога, кроме чистогана, вдруг начал поститься. Так продолжалось несколько дней. А

во вторник вечером, сам того не осознавая, открыл «Молитвослов». И начал читать. Спать

лег на удивление умиротворенным: сказались то ли убаюкивающая ритмичность

церковной риторики, то ли чудовищное самовнушение.

Как бы то ни было, наутро он неожиданно для себя отправился в собор св. Анны.

Успел аккурат к чтению чинопоследования. Признаться, слушал не очень внимательно –

никак не мог сосредоточиться. Но вот священник, наконец, кладет крест и евангелие.

Торжественно звучат слова: «Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков.

Аминь!» Наступает время величайшего из церковных таинств – исповедей.

Открыться перед Всевышним собралось на удивление мало народа. Поэтому ждать