Еще один шанс

Высшая школа магии была этаким симбиозом колледжа и университета — как я выяснила, подобных понятий в этом мире не было. Первые два года обучения студентов натаскивали на общие знания, еще на год к общеобразовательным предметам добавлялись профессиональные, из которых студенты выбирали себе специализацию до конца учебы. Последние два года к предметам по специальности добавлялись занятия по магии. Обучение шло шесть лет — с пятнадцати до двадцати одного, диплом высшей школы высоко ценился во всех профессиональных сферах, и обучались здесь в основном аристократы и богачи. Но существовала программа поддержки талантливых учеников, по которой каждый год школа принимала несколько человек из низов общества.

Собственно, таким был и Тим Нейсен. Может, поэтому его невзлюбила Рисса, не столь умная или талантливая, но ужасно высокомерная?

Хотя, в моем случае отсутствие успехов в учебе у Риссы как раз-таки очень удобно. И без того девочка не блистала, а тут еще и память потеряла. Но потяну ли я обучение в принципе? Вон их как натаскивают, поверхностные сведения из энциклопедий мне вряд ли помогут.

Ладно, упорства мне хватает, а если что, попрошу Боуера помочь.

Закончив со сборами, я потащила парня покупать электронный блокнот, опасаясь, что другого случая может не представиться, а на связи быть хотелось. По пути он рассказал мне о наших оставшихся в живых одноклассников.

— Фестиваль — мероприятие дорогое и не очень пафосное, — сообщил мне он, — поэтому половина из нашего класса отказалась от поездки. Это их и спасло.

Из двадцати двух человек в классе погибло девять. Из оставшихся тринадцати еще трое, кроме меня, были из высшей знати, четверо, включая Боуера — аристократы и пятеро — простолюдины, в том числе двое — участники программы. Трое, соответственно, из богатых семей.

Я ведь упоминала, что в этом мире равноправие? Вот оно, во всей красе, на примере одного класса…

Боуер дал мне краткую характеристику каждого из моих будущих одноклассников. Из всего им сказанного я уяснила, что среди оставшихся у меня ни с кем не было особо близких отношений. А кое с кем даже откровенная вражда. Тот же Тим, и еще одна представительница высшей знати, Эмилия Палинэ — они с Риссой были заклятыми подружками и соперничали во всем. Вот только свита Эмилии осталась при ней, а те, кто поддерживал Риссу, погибли в катастрофе.

Я только головой покачала, слушая эти школьные страсти. Мне не было дела до Эмилии, и продолжать вражду я не собиралась.

— А еще есть Генрих Турунгэ, — закончил перечислять Дамиан. — Многие думают, что он — король.

— В смысле? — я удивилась.

— В смысле, Джаред. Ходят слухи, что наш король учится в одной из столичных школ под чужим именем и внешностью, — пояснил Боуер.

— Вот тут не поняла. До школы этого Генриха никто не знал? Почему на него думают?

— Потому что до школы он жил на материке. Так что да, его никто не знал. Есть вероятность, что настоящий Генрих так и живет на материке, а здесь под его видом прячется Джаред.

— А зачем?

— Что — зачем? — удивился Дамиан.

— Зачем прячется?

— Потому что его отца убили и могут убить его, пока он не в полной силе. Проще спрятать, чем охранять, разве нет?

— Логично. Но разве нормально, что это всем известно?

— А как иначе объяснили бы отсутствие короля?

Я посмотрела на него недоверчиво. Да, логика в этом имелась, но… серьезно? Им заявляют, что спрятали короля под чужую личину — и? Больше его не показывают?

Я вспомнила фото юного Джареда.

— Ты хочешь сказать, что с начала обучения короля никто не видел? — поинтересовалась я.

— Рисса, я слышу в твоем тоне подозрение, — он нахмурился. — Никто не смог бы скрывать, случись что с королем. Пограничные опоры требуют постоянной подзарядки, и нас бы затопили монстры, не будь у нас короля.

— Но есть ведь король Торнтон? — я не сдавалась.

Дамиан озадаченно уставился на меня:

— Хм. Ты и это не помнишь?

— Ничего не помню, говорю же, — я невольно улыбнулась.

— Пограничные опоры с тех пор, как короновали Джареда Валурэ, может заряжать только он.

Как все сложно…

Я вздохнула:

— Ясно-понятно. А тогда зачем убивать короля, если он единственный, кто может защитить от монстров? — мне было просто любопытно.

— Кто знает, что в голове у безумца? — пожал плечами Боуер.

— Почему же безумца? — я хмыкнула.

— Никто в своем уме не станет покушаться на короля. Убийство оставит метку на убийце, его сразу схватят. Это королевское проклятие, и от него невозможно избавиться.

— Хм… мне с твоих слов почему-то показалось, что убийца короля все еще не пойман.

— Ну… — парень смутился. — Так и есть. Не спрашивай. Если бы я знал, как ему это удалось, стал бы самым известным следователем Сойнара.

Я тряхнула головой:

— Ладно. Остановимся на том, что есть вероятность обучения короля Джареда в нашем классе. Кстати, почему вообще ты об этом упомянул?

Ведь, по сути, для меня не имело значения, в курсе я этого слуха или нет.

Дамиан слегка смутился. Отвел глаза и пробубнил:

— Ну, Генрих — часть соперничества, твоего и Эмилии. Хотя за ним многие в школе бегают, но…