Еще один шпион

Голова его сохраняла прежнее положение казнимого на плахе, но при этом он то и дело испуганно, по-жеребячьи, скашивал глаза на Лешего.

– И где успели побывать? – спросил Леший.

– Да нигде толком...

– «Бродвей», «Кузница», «Пирожок»? Может, «Адская щель»?

Дима быстро глянул на него и отвернулся.

– Нет. То есть...

Он вдруг выпрямил спину, как на картине «Допрос партизана», и громко отчеканил в пространство:

– Я не сексот! И ничего говорить не буду!

Леший нарисовал рядом еще одну вертикальную линию, хотя под фамилией Поликарпов по-прежнему было пусто.

– И почему так сердито? – поинтересовался он.

– Я узнал вас! – На скулах у Димы заходили желваки. – Вы – Леший. Это вы меня избили там, под землей...

– Ну, «избил» это громко сказано, – заметил Леший. – Я ведь тоже тебя узнал... Рыба, если не ошибаюсь?

Рыба раздул ноздри и изобразил на лице что-то вроде презрительной усмешки. Попытался изобразить. Это было нелегко.

– До тебя хоть сейчас дошло, что ты людей тогда в метановую ловушку завел и чуть не изжарил их зажигалкой своей? – спросил его Леший. – Или до сих пор думаешь, что герой?

– Я не знал ни о каких ловушках, – сквозь зубы проговорил Рыба. – Вы их расставляете, вам лучше знать...

Леший покачал головой.

– Дурак, ну что тут скажешь. Почитай любое пособие по спелеологии – будешь знать немного больше. Кто их расставляет, эти ловушки, где и зачем...

Он протер уставшие глаза, надул щеки, с шумом выдохнул.

– Короче, Рыба. Чудо-юдо рыба кит... А разве под землей рыбы водятся?

Помолчал, выдохнул еще раз.

– Видимо, все-таки не водятся. Не место им там. Поэтому я тебе вот что, Рыба, скажу. Кидай дурное. Серьезно. Пугать я тебя не хочу, хотя ты сам должен понимать, что, кроме заявления твоей мамы, есть еще живой свидетель твоего присутствия на закрытой территории. В смысле я сам. Такая ерунда получается. Для меня, как для майора милиции, даже не нужен второй свидетель...

– Никаких жертвоприношений не было, – проговорил Рыба напряженными дрожащими губами. Он готов был вот-вот расплакаться. – Я выдумывал это все!.. Байки травил!

– А как твоя мать узнала про эти байки?

– Не знаю. Подслушивала, когда по телефону говорил... Или в «аську» мою залезла...

– Удружила она тебе, нечего сказать. – Леший провел в блокноте еще одну вертикальную линию. – Но оно и к лучшему. Теперь ты по крайней мере знаешь, в какое дерьмо вляпался. И заруби на носу: со мной лучше не связываться. Еще раз сунешься в «минус» – я тебя найду. По следу, по запаху вычислю. И тогда окажется, что мама не зря беспокоилась, сердце рвала, как вон она сейчас рвет. Слышишь, как она в прихожке вашей по телефону рыдает, какого-то там ангела-чиновника разжалобить пытается?

– Слышу, – сказал Рыба тихо.

– Ты все понял?

Рыба поднял на него глаза.

– Да. То есть... Сейчас мне ничего не будет? Ну... Вообще ничего?

– Ты свое получил. И получишь еще от родителей, когда я уйду.

Рыба посмотрел в сторону, пряча лицо. Громко сглотнул.

– Но при одном только условии, – добавил Леший и показал ему пустую страничку своего блокнота. – Вот здесь я должен записать адреса всех твоих дружков и подружек, всех, которых ты в «минус» водил.

– Зачем это еще? – снова набычился Рыба. – Никаких адресов я давать не собираюсь...

– Вот те, бабка, Юрьев день! – весело удивился Леший. – И оставишь меня вот как есть без явок и без паролей?.. Да куда ж ты денешься, вобла ты подземная, чудо-юдо ты в перьях?

Глава 9 Разборки в «Козероге»

«Наверное, обзвонить успел всех своих, – злился Леший, подъезжая к четвертому адресу. – Да не наверное – точно. Только я за дверь, он – на телефон. Надо было мне раньше раскумекать, что-то предпринять. А что предпринять? Связать его или усыпить? Провода обрезать? И на фиг мне вообще такая работа? Жандарм я им, что ли? Нет, надо заканчивать – напишу рапорт и „закинусь“ свободным человеком...»

Вот и дом. Слегка обновленная, подлатанная «хрущевка». Дверь парадного – страшненькая, цифры на домофоне исцарапаны, почти ничего не разобрать. Надо надеяться, хотя бы здесь не живут нефтяники и бывшие директора оптовых баз.

Подсвечивая себе зажигалкой, Леший набрал номер квартиры.

– Слушаю, – ответил женский голос.

– Здравствуйте. Герасимовы здесь проживают?

– Кто вам нужен?

– Да, собственно, все, кто есть в наличии. Я из милиции. Майор Синцов.

Пауза.

– А что случилось?

– Ничего. Обхожу дома, провожу беседы. Я буквально на несколько минут.

Внутри двери что-то громыхнуло.

– Открыто – входите.

Семейство Герасимовых состояло из мамы и дочки: Лидии Станиславовны – невзрачная толстуха, тапки какие-то старушечьи, и Полины Александровны – полная мамина противоположность: высокая, стройная, красивая. Отец ушел из семьи в 93-м, умер при невыясненных обстоятельствах в Нижнем Новгороде пять лет спустя. Дело лежало в так называемом «длинном сейфе», куда сваливаются все папки по алкоголикам, наркоманам и бомжам, для которых жизнь – состояние чисто случайное, а любая смерть является естественной. Дело закрыто в 2002-м.