Еще один шпион

Все это, конечно, Леший узнал не от мамы и не от дочки – информацию пробили в отделе Евсеева, пока он ехал сюда.

– Разговор будет короткий, но серьезный, – объявил Леший после всех формальностей. – Вас, Лидия Станиславовна, я официально ставлю в известность о том, что ваша дочь Полина Герасимова входит в неформальную группу, которая занимается проникновением в закрытые подземные коммуникации и именует себя диггерами.

– Диггер-готами, – поправила Полина.

– Не важно. Занятие это не только опасное, но и противоправное, наказывается по закону. Пока что вашей дочери везло, она не была задержана нашими сотрудниками. Но и у везения бывают свои пределы. Поэтому у вас два пути. Первый – запретить дочери общаться с представителями неформальной группы и контролировать ее досуг. Второй – готовиться к серьезным неприятностям с законом. В этом случае, конечно, об успешном завершении образования можно будет позабыть. Вот, собственно, такой расклад.

Лидия Станиславовна внимательно выслушала его, приподняла брови и кончиком мизинца деликатно почесала нос.

– Ну, и как тебе перспективка, маман? – поинтересовалась Полина.

– Ну, вообще... – неожиданно спокойно отозвалась Лидия Станиславовна сочным низким контральто. – Хоть в петлю лезь. И что дальше?

Вопрос был адресован Лешему. Он достал надписанный бланк официального предостережения, протянул. Она, не глядя, подписала, вернула. Добавила с улыбкой:

– Можете быть свободны, товарищ майор.

Да, совсем офигел народ, ничего не боится, даже не понимает – чего надо хотя бы опасаться...

Спускаясь по лестнице, Леший глянул на часы: начало десятого. Всё. На сегодня визитов хватит. И вообще – хватит. День улетел в трубу. Ладно еще, с Поликарповым, с Рыбой этим, встретился. И с Герасимовой. В жизни порой случаются невероятные вещи, и, как знать, может, его визит сыграет свою положительную роль. Но это крайне маловероятно, Леший знал по себе. А что касается остальных членов «неформальной группы» – ничего себе название, а? Будто они там, под землей, тантрическим сексом занимаются... – то больше двух часов потрачено впустую. В двух квартирах, расположенных на противоположных окраинах Москвы, никто даже не открыл. В третьей – не квартире, вилле! настоящей гребаной вилле эпохи Адриана, с колоннами, внутренним двориком и бассейном с какими-то цветными бурбалками! – там оказались лишь родители, по совместительству члены правления крупной нефтедобывающей компании, да еще целая армия охраны и прислуги в пурпурных фрачках и тугих накрахмаленных передниках. Раут какой-то у них там проходил, что ли? Или это обычный семейный ужин? На бланк официального предостережения никто даже не посмотрел, родители исчезли, едва успев поздороваться, а Лешего перепоручили заботам какого-то Марка Соломоновича, который-то все и подписал... Хотя при чем здесь Марк Соломонович? В общем, это уже не важно. Толку все равно никакого. Вот диггеры пошли нынче, думал Леший. Герасимова тут не в счет, конечно. А вот Рыба да этот нефтяной наследник... Зачем им какие-то старые иконы? Золотые николаевские рубли? Зачем им какие-то дырявые кружки времен НЭПа? Намекни только родителям – все будет, и даже с открыточкой «дорогому сыночку от любящих папы и мамы»...

Уже внизу, у двери парадного, его догнал окрик:

– Подождите, пожалуйста!