Еще одна жизнь (СИ)

Мать Вильдама, Евгения Семеновна, жила в однокомнатной квартире на первом этаже панельной пятиэтажки. Но, приглашая с собой гостей, Вильдам рассчитывал не только на ее квартиру. В соседней двухкомнатной квартире жила семья геологов: муж с женой и его младший брат. Каждый летний сезон с мая по октябрь они всей семьей уезжали "в поле" и оставляли ключи от квартиры Евгении Семеновне, чтоб приглядывала и поливала цветы. Сюда Вильдам и собрался принести Елену. Не смотря на то, что она проснулась и хотела пойти сама, Вильдам, не слушая никаких возражений, взял ее на руки и понес к дому.

Когда Евгения Семеновна увидела из окна машину (Вильдам позвонил ей, что приедет на "Жигулях" синего цвета с гостями), она поняла, что это сын и поспешила навстречу. Но, увидев его с девушкой на руках, голова которой была перебинтована, всплеснула руками.

- Ах! Вилечка, что случилось? Кто эта девушка? Ты ее сбил?

- Нет, мама. Это моя знакомая девушка. Я все тебе расскажу, а пока открой дверь Сидорчуков, ей надо переодеться, помыться.

- А зачем к ним? Давай ко мне, за ней уход нужен. А ты у Сидорчуков поночуешь.

Но тут она увидела позади сына еще женщину и осеклась, молча достала из кармана ключ и открыла дверь. Вильдам положил Елену на диван. Она сразу приподнялась и села, глядя смущенно на Евгению Семеновну и Надежду. Только тут Вильдам представил женщин матери.

- Вот, мама, познакомься. Это Надежда, а это Елена.

- Очень приятно. Евгения Семеновна.

Не смотря на печальный инцидент, она очень обрадовалась гостьям. Наконец-то, ее Виля привез женщину, а то уж она думала, что так бобылем и останется. После развода с Вероникой, он и слышать не хотел ни о ком.

"Славная женщина, красивая, ладная. А то, наверно, ее дочь. Что-то не похожа на мать. Бедная крошка..."

Она захлопотала вокруг Елены: прогнала Вильдама из квартиры, принесла бинты, вату, йод, перекись, лед из холодильника. Надежда ей помогала. Они хотели раздеть Елену, как маленького ребенка, но она, уже совсем придя в себя, засмущалась, не позволила.

- Что ты, девонька? Кого стесняешься? Вили нету. Мы все женщины.

- Я не потому. Мне уже лучше, я могу сама.

- Ну, давай сама. Пойди в ванную, обмойся, а я тебе халатик принесу. Худенькая ты какая! На тебя Катенькин халатик подойдет.

Она поспешила в свою квартиру.

- Славная старушка, - сказала Надежда. - Но, по-моему, она русская?

- Да, - ответила Елена. - Она ему не родная. В институте что-то такое говорили, - она поморщилась, подняла руку к голове, - с войны его воспитывает. Я сейчас плохо помню.

- Так что ж с вами случилось?

- Я не помню. Как только пытаюсь думать, голова раскалывается.

- Возьми, выпей анальгин. И иди мойся.

За это время Вильдам перенес домой вещи из машины и теперь ходил из угла в угол, как медведь в клетке. Евгения Семеновна выслушала его версию о несчастном случае, но засомневалась:

"Что-то тут не так, уж очень он себя винит, вон, как мечется. Ладно, потом расскажет".

Через час все уже сидели за столом в квартире Евгении Семеновны. После ванны, обезболивающей таблетки, Елена совсем ожила. Голову ей бинтовать больше не стали, потому, как рана не кровоточила и даже слегка затянулась.

- Дома походи так, скорее заживет, а на улицу тебе надо платочек надеть, - сказала Евгения Семеновна.

Елена улыбнулась, представив себя в платочке, и замотала головой.

- Чего головой мотаешь? Надо.

- Я как раз тебе привезла шляпку соломенную, вот она тебе и пригодится, - тоже улыбнувшись, сказала Надежда.

За столом выяснилось, что Елена не дочь Нади, а будущая невестка (при этих словах мать заметила, что Вильдам помрачнел, но быстро взял себя в руки), что с Еленой Вильдам работает в одном проектном институте, что она сирота, и еще много другого. Вильдам еще раз рассказал версию произошедшего с ними несчастного случая уже для Елены, т.к. она ничего не помнила. И она вспомнила...

Он разглядел двойственность ее личности! Как она могла допустить, что это стало заметно со стороны? Или он просто это знает? Откуда?

У нее опять разболелась голова, она побледнела и поежилась. Вильдам видел, как изменилось ее состояние, как тогда, в машине. Сердце его разрывалось, если бы не Надежда, он не стал бы скрывать от матери своего отношения к ней, он бы уже обнял ее, прижал к себе, успокоил. Ее состояние заметила и Евгения Семеновна.

- Что с тобой, деточка, опять плохо? Приляг, полежи там, за ширмочкой.

Елена не стала отказываться, она почувствовала, как стремительно закружилась голова, и ее потянуло куда-то в пропасть. Но она нашла силы справиться с этим чувством, дошла до кровати, стоявшей за ширмой, и легла. Наконец, она вспомнила, что произошло.