Еще одна жизнь (СИ)

Назад вернулись после двенадцати. Евгения Семеновна уже и постели постелила. Вот только не решила, кто будет спать с ней в квартире: Елена или Вильдам. Что-то она не заметила каких-либо близких отношений у него с Надей. Даже наоборот, он больше говорил и беспокоился о Елене. Она несколько раз ловила его задумчивый взгляд, устремленный на нее. На Надежду он так не смотрел.

Результат рентгена и осмотра привлеченного Фаридой специалиста всех поразил: у Елены не только не было ни переломов, ни трещин, но и рана почти затянулась, спала опухоль и исчезла синева, будто не восемь часов прошло после аварии, а восемь суток.

"Оказывается, на мне теперь все заживает, как на собаке", - подумала Елена и усмехнулась.

Поговорить с Вильдамом ей, конечно, не удалось ни сейчас, ни на следующий день, ни по дороге домой. Надежда везде их сопровождала, а спали они с ней в квартире геологов.

Зато состоялся разговор у Вильдама с Евгенией Семеновной.

- Виля, я вижу, ты привез ко мне свою женщину?

- Да, мама, любимую женщину, - обнимая мать и счастливо улыбаясь, сказал Вильдам, когда они остались одни.

- Вот только которая?

Евгения Семеновна посмотрела в сияющие глаза сына.

- А ты отгадай.

- Тут и гадать не надо, в молоденькую влюбился, - в глазах ее появился укор.

- Она тебе не понравилась?

- Дело не в этом. Она, как я слышала, замуж выходит. А вот ее будущая свекровь на тебя виды имеет.

- Да, - вздохнул Вильдам. - Ах, мама, все так запуталось. Не могу я ее разлюбить, и она меня любит.

- Любит, а замуж за другого идет? Что ж ее так неволит?

- Она и его любит, - он опять вздохнул. - Но ему она согласие дала полгода назад. Я опоздал.

- Двоих любить трудно, но такое бывает, - сочувственно произнесла мать. - Ты бы ее отпустил, Виля, раз уж опоздал.

- Не могу, мам. Чует мое сердце, что это моя женщина и будет моей.

- Ох, Виля, Виля, посмотри, сколько жизней может покалечится, если ты ее отобьешь: и жениха, и матери его, да и ей не легко будет, предательство - оно тяжким грузом на душу ложится. А может и так быть: к тебе уйдет, а сердце туда потянет, так и будет меж двух огней метаться.

- Я отбивать ее не буду. Я ждать буду.

- Час от часу не легче! И сколько ты ждать собрался? Тебе ведь не двадцать годков, а она совсем девочка. Пока ждешь, состаришься и не нужен ей будешь.

- Вот, когда не нужен буду, тогда и оставлю.

- Да с чего ты взял, что сейчас ей нужен?

- Нужен, мама. Ты правильно сказала, ей нелегко приходится. Я-то о ее женихе знаю, а он обо мне нет. Мучается она, что скрывать от него приходится наши отношения...

- Ах! Так у вас уже и отношения? - всплеснула руками Евгения Семеновна.

- Мама, ну не надо. Только плохо о ней не думай. Это я виноват, не мог удержаться.

- Конечно, ты. Как же она теперь себя жениху преподнесет?

Вильдам опять заулыбался наивности матери, а она, заметив его улыбку, с сомнением в голосе спросила:

- Так она что, и с ним уже успела?

- Мама! Сейчас другое время, сейчас первая брачная ночь необязательно только после регистрации бывает, - уговаривал ее сын, но она нахмурилась и отвернулась. - Мамочка! Она замечательная, она необыкновенная!

- Да, куда уж необыкновенней. Ей сколько?

- Восемнадцать.

- Господи! - не удержала она вздоха. - В восемнадцать лет, небось, только школу окончила, а уже с двумя мужиками путается.

- Мама! - грубо окрикнул ее Вильдам и уже тише и мягче добавил. - Ты же ее совсем не знаешь. Но знаешь меня, и я прошу тебя поверить мне на слово: она не развратная девица, она просто очень несчастна. Она сама себя грызет, и за меня, и за Андрея, но пока не понимает одного, что любит нас по-разному, т.е. в ней уживаются две разные женщины, которые любят разных мужчин. А я это понял. И с Андреем они живут, как муж и жена. Надежда это знает, даже в гости к ним ходит. У них было что-то вроде официальной помолвки. Никого это не шокирует. А со мной... Я уже тебе говорил - я виноват.

- Ты что ж, изнасиловал ее?

- Опять ты за свое. Любит она меня, любит! - не сдержался Вильдам.

- Ладно, ладно. Успокойся. Не кричи, соседей разбудишь. Я все поняла. Не понимаю только одного: зачем же ты Надежду-то привез. Ну и летела бы она дальше, в Самарканд.

- А как Елена объяснит ей, а потом мужу, где она пропадала три дня.

- Так вы же все равно с ней... это... в разных же квартирах спите.

- А я что, ее для этого привез. Я хотел тебя с ней познакомить, лишний день, час, минутку рядом побыть.

- Вот как? - задумчиво протянула Евгения Семеновна и, помолчав, сказала: - Бог вам судья! Но, коль так любишь, береги ее, а то сам же чуть не убил. Там на дороге, как все было-то?

- Так и было, мам, только не было никакого животного, просто ей стало плохо, внезапно, я невольно на тормоз и надавил.

- Вот-вот. Следи уж за собой, машина она тоже внимания требует, - и, подумав еще, добавила: - Говоришь, плохо стало? А, если она забеременеет, как узнаете, чей это ребенок?

- Мам, - просительно взглянул на нее Вильдам. - Давай спать, а то мы с тобой до такого договоримся и додумаемся...

- И все же? - уже уходя к кровати, оглянулась Евгения Семеновна.