Еще одна жизнь (СИ)

- Разберемся, мам, разберемся, - ответил Вильдам, укладываясь на диване.

- Вы уж разберетесь... - проворчала себе под нос мать.

На следующий день, девятого мая, Елена чувствовала себя замечательно: выглядела она нормально, голова не болела, а почти затянувшуюся рану под волосами было совсем не видно. День предстоял хлопотный. С утра приехала Фарида с мужем и внучкой, поздравить мать с праздником и справиться о состоянии здоровья пострадавшей. Здоровье всех удовлетворило, и они уселись за праздничный стол. Выпили за победу, помянули погибших, а затем, все вместе поехали на митинг к могиле неизвестного солдата. В обязательную программу этого дня входила и поездка на кладбище на могилу матери Фариды, это была единственная могила, умершего во время войны родственника из всех собравшихся здесь людей. После кладбища вернулись домой. Во время "минуты молчания" каждый думал и вспоминал погибших или умерших от ран после войны родных и близких, даже пятилетняя Зульфия сидела в уголочке, притихшая. Елена в последние годы своей прошлой жизни всегда плакала в этот момент, и сейчас слезы катились по ее щекам. Евгения Семеновна заметила это и поразилась:

"Девчонка еще совсем, а как плачет. Видно, кто-то из близких погиб или умер. Нынешняя молодежь более черствая, даже циничная, в лучшем случае, сочувственно помолчат, а она вон, как убивается".

Когда закончилась "минута молчания" она спросила Елену:

- А у тебя кто погиб?

- Дед. Я, конечно, его не знала. Но мама много рассказывала о нем. И вообще, столько людей погибло... - ей хотелось добавить "зря", но она промолчала.

Сидевший рядом Вильдам не удержался и обнял ее за плечи.

- Давайте, еще раз помянем всех их, они сейчас в раю, - произнес он, поднимая бокал.

Еще вчера, когда Вильдам за ужином пил со всеми вино, мать забеспокоилась. Но сейчас уже убедилась, что к старой беде он не вернется.

А вечером втроем они бродили по городу, смотрели салют.

Десятого с утра пришла дочь Вильдама, Катя. Она знала, что папа всегда приезжал к бабушке на День Победы, но в этот день ей с ними было скучно, потому она приходила на следующий.

Девочка Елене понравилась: крупная, рослая, выглядящая старше своих двенадцати лет: огромные миндалевидные глаза, обрамленные густыми черными ресницами, точеный, чуть крупноватый с небольшой горбинкой нос, пухлые сочные губы - настоящая восточная красавица, совершенно не похожая на отца.

"Интересно, кто ее мать? По внешности дочери - вылитая персиянка, т.е. иранка, а может, армянка, но обязательно с иранской кровью".

Елене захотелось поделиться своим восхищением.

- Вильдам. Какая красавица у тебя дочь! В маму? - осторожно спросила она.

- Нет. Мама говорит в мою родную мать. Правда она видела ее только мертвой, но все равно она была очень красива.

- А у тебя мама, что, иранка была?

- Почему иранка?

- У Кати явная иранская внешность. Ей бы персидские шаровары с открытым пупком, коротенький лиф с пышными прозрачными рукавами, расшитые туфли с острыми носами, на шею мониста, на запястья и щиколотки браслеты и четыре длинных косы - вылитая Шехерезада.

Катя услышала ее слова, и ее щеки покрылись румянцем, цвета персика, но она смело взглянула на Елену, а та уже обратилась к ней:

- Ты "Птичку певчую" не читала?

- Не-ет.

- Рано ей еще такие книжки читать, - возразил Вильдам.

- Ничего не рано. Там ничего такого нет. Книга о любви, - возразила ему Елена и снова повернулась к Кате: - Это история турецкой девочки, затем девушки. Она в детстве этакой пацанкой росла, по деревьям лазала, вишню любила, ее за это прозвали Чалыкушу - это по-турецки название какой-то птички, не помню какой. Она считала себя некрасивой, но на самом деле была настоящей красавицей. Очень романтичная книга. Я ее в твоем возрасте читала. Почитай, может, себя узнаешь? Автор - Решад Нури Гюнтекин.

- А где мне ее взять? - заинтересовалась Катя.

- Если хочешь, я могу дать почитать, у меня есть, правда в Самарканде. Ты к папе в гости приедешь?

- Да. В июне.

- Вот я тебе и передам через него. А захочешь, в гости придешь, сама возьмешь.

- Не знаю. Может быть.

Вместе с Катей они немного погуляли в ближайшем парке. Елена с Катей быстро нашли общий язык и всю дорогу щебетали друг с другом. Они вместе катались на качелях, каруселях и других аттракционах.

Надежду это обстоятельство очень обрадовало. Наконец, хоть и не совсем, но они оказались вдвоем. Вильдам был с ней общителен, весел, учтив, не жалел комплиментов, но, к сожалению Надежды, не более.

После обеда гости уехали назад, в Самарканд. Прощаясь с Еленой, Евгения Семеновна поцеловала ее в лоб, заглянула в глаза.

- Сил тебе, девочка, и терпения.

Елена поняла, что она все знает.

- Вы меня осуждаете? - спросила она тихо.

- Поживем-увидим.

До Самарканда доехали быстро, без происшествий. К сожалению Вильдама, дом Елены был по дороге к дому Надежды, и он вынужден был высадить сначала ее. Он предложил проводить Елену до квартиры, но она отказалась.

- Что ты, Вильдам, я не маленькая, дойду. До завтра.

- Ты завтра на работу собралась? - спросила Надежда.

- Конечно.