Еще одна жизнь (СИ)

- Может, на больничном посидишь?

- Ни за что. Во-первых, я совсем здорова, а, во-вторых, я дома с тоски умру. Нет. "В народ, только в народ..."

И они уехали.

Поднимаясь к себе на пятый этаж, Елена думала о том, что Вильдам обязательно вернется. Ей нужно было с ним поговорить, но она чувствовала себя такой усталой, что с радостью отложила бы этот разговор, т.к. разговор предстоял трудный, долгий. А с другой стороны: он вовсе не разговоры придет разговаривать. Войдя в квартиру, Елена огляделась. Нет. Вильдаму здесь не место. Здесь все говорило об Андрее: его вещи, магнитофон, светомузыка, его книги, его любимая кружка. Здесь даже пахло Андреем, будто он только что вышел и вот-вот вернется. Нет, нет. Она никогда не сможет быть с Вильдамом в этой квартире, это все равно, что изменить Андрею в его присутствии.

"И вообще, надо завязывать жить на два фронта. Ты обещала себе и Андрею, что никогда не будешь ему врать. Ты ему клялась в верности! Что ты творишь? Ну и что же, что тебя две, тело-то у тебя одно и жизнь тоже. А ведь обе полюбили и сейчас любят Андрея. Кто же любит Вильдама? - Мать, ты совсем запуталась. Сейчас опять доведешь себя до чего-нибудь. Я не знаю. Думаю, все должно быть проще: решила не спать здесь с Вильдамом - не спи. Решила, что любишь двоих - люби. Не мучай ни себя, ни меня, ни их. Люби, вот и все. Что ты вечно все усложняешь. Прими свершившееся, как должное. Думаешь, я очень рада, что ты залезла в мое тело и командуешь тут. Но я приняла все, как есть. Что толку скандалить, сопротивляться, размахивать своими моральными принципами. Раз так случилось, надо учиться с этим жить. Главное усвоить, что никто не должен пострадать. - А я? - И ты не страдай. Тебя любят двое таких замечательных мужчин. Наслаждайся этим. Согласна? - ...Да. Постараюсь. А ты мудреешь, девочка моя. - Но я же - это ты. А с кем поведешься..."

Ее мысленный разговор прервал звонок в дверь.

- Можно?

Вильдам стоял на пороге в нерешительности.

"Наверно, мое лицо все сказало за меня", - подумала Елена и усмехнулась, ее усмешка получилась еще более мрачной, чем предыдущее выражение лица.

- Мне уйти?

- Нет. Проходи. Мне нужно с тобой поговорить.

- Разве мы еще не все обсудили?

- Не все. То, о чем я хочу с тобой поговорить, мы еще не обсуждали, - она провела его на кухню. - Ты есть хочешь?

- Не особо.

- А я хочу. Присядь. Я что-нибудь приготовлю на скорую руку, и мы поговорим.

Он сидел, молча наблюдая, как она ставила на плиту чайник, нарезала хлеб и колбасу, выставляла на стол чашки.

- Тебе чай или кофе?

- Наверно, лучше кофе, чувствую, что разговор предстоит нелегкий и длинный.

- Да. Я тоже кофе.

Когда она села к нему за стол, он взял ее руки в свои. ("Совсем, как Андрей!" - подпрыгнуло ее сердце).

- Что-то случилось, Елена?

- Случилось. Но сначала мы покушаем.

Они ели бутерброды, запивали горячим кофе, молчали и смотрели друг на друга.

"Как он все это воспримет? Сейчас я для него загадочная молоденькая женщина, а потом узнает, кто я, и разлюбит. Ну и пусть. Переживу. У меня есть Андрей..."

"Какой еще сюрприз она мне преподнесет? Что она надумала? Чтобы она не сказала, я все равно от нее не откажусь..."

Когда с бутербродами было покончено, Елена предложила:

- Пойдем, покурим и поговорим. Хочешь еще кофе, у меня коньяк есть.

- Давай.

Она разлила остатки кофе, добавила в чашки коньяк. Они вышли на лоджию.

- Ты меня пугаешь, девочка.

- А ты чего-то боишься?

- Только одного - потерять тебя.

- Ну, это будет от тебя зависеть.

Он не сдержал тяжелого вздоха, а она, закурив, наконец, заговорила:

- Ты помнишь, о чем ты мне говорил перед тем, как затормозил?

- Помню. Я говорил, что в тебе уживаются две женщины, которые любят разных мужчин.

- Так вот. Ты прав. Только, не просто две женщины, а две я, но разного возраста, - она заметила его вопросительный взгляд и улыбнулась. - Я сейчас все объясню, а ты отнесись к этому серьезно, как бы нелепо тебе это не казалось.

Она задумалась: с чего бы начать? А он не спускал с нее глаз.

- Мне было, скажем, за сорок, и я умерла. Но там, - и она подняла глаза вверх, - решили дать мне еще один шанс, прожить свою жизнь заново с восемнадцатилетнего возраста. А чтоб не наделала тех же ошибок, оставили мне память о той, прежней жизни. Так я оказалась в своем теле тридцатилетней давности, но я, восемнадцатилетняя, тоже никуда не делась. Короче говоря, меня две. И я никому, ни тебе, ни Андрею, никогда бы этого не рассказала, если бы не одно обстоятельство. Когда ты говорил мне там, в машине, о своих догадках, я испугалась, что выдала себя, что теперь у меня снова заберут жизнь. Я очень отчаялась тогда и в какой-то момент приготовилась к смерти, подумала о ее неизбежности. И действительно умерла.

Елена посмотрела на Вильдама, он сидел бледный, с застывшим взглядом.

- Я видела тебя на дороге: ты сидел прямо на земле, держал меня на руках и плакал.

Его глаза расширились.