Ещё один брак по расчёту (СИ)

— Да вот, — усмехнулся он, — солнышко светит, небо почти ясное… Может, милостью Кантирита и на Равноденствие так же всё останется?

— Хорошо бы, — буркнула она. — Особенно если он милостью своей удержит орков в горах.

Генрих нахмурился, припомнив прошлое осеннее Равноденствие. Потом подхватил не в меру хозяйственную бестолочь под локоток:

— Пойдёмте-ка в самом деле, а то ещё толкнёт вас кто-нибудь невзначай в этом муравейнике. Вы зачем вообще вышли? Без вас не справятся? Вам рожать со дня на день, а вы тут под ноги и под копыта лезете со своим пузом. Хотите Мадлену в неполных шесть лет сеньорой Вязов оставить?

— У неё дядюшка-регент будет, — огрызнулась сира Катриона. — Куда лучше злой тётки.

— Ну да, ну да. Только он наезжает три-четыре раза в год и дольше месяца ещё ни разу не остался. Так что или мне придётся в Озёрном искать вашу троюродную родню, и кто ещё согласится ехать сюда на десять лет. Или ваш консорт пришлёт вместо себя кузена какого-нибудь управляющим, и как ещё тот с девчонкой поладит.

— Поладит, — упрямо сказала Катриона, но руку выдирать не стала и вообще послушно пошла рядом. — Это же крысиная стая. Детёныша будут кормить и облизывать, даже если он не свой. Алекс Меллер у Мадлены уже дедушка, оказывается. Рутгер Вебер, впрочем, тоже.

Она хмыкнула и замолчала. Генрих вспомнил отчима Людо Росса и подумал, что Мадлене повезло больше. То есть, с отчимом не повезло тоже, зато тётка оказалась справедливой и ответственной, а дядька… Хм. Не дядька, между прочим, а тоже тёткин муж, как и у Людо. Бывает же.

Болтушка Марта принесла ему тёплой воды умыться и, помогая снять броню, углядела, что под стальными пластинами стёганый поддоспешник протёрся насквозь — вон, аж шерсть из прокладки наружу полезла, вашмилсть, давайте скорее заплатку поставлю, чтобы дальше не расползалось. Генрих, мокрый после умывания, зябко повёл плечами: топить ещё не начинали, а Равноденствие — это вам не Макушка лета. В одной рубашке было не то чтобы по-настоящему холодно, но довольно прохладно.

— Так я у еёшней милости Аларики спрошу, чего вам пока надеть, — понятливо откликнулась Марта. — Вы ростом-то повыше сира Эммета, да он зато поплотнее, она и подберёт чего-нибудь на часок, пока я штопаю.

Она подала ему полотенце и убежала спрашивать помощницу сеньоры, во что бы им одеть гостя на часок. Сира Аларика то ли постеснялась идти к полуодетому постороннему мужчине, то ли её опять рвала на части очередная нагрянувшая толпа — вместо неё пришёл сам маршал и принёс замшевую штуковину с фигурными медными пряжками и с очень короткими, в ладонь шириной, рукавами. В Озёрном летом многие в таких ходили, только в бархатных или атласных обычно, а эту, наверное, скорняк Гуго с подсказки хозяек сшил. Удобно вообще-то, признал про себя Генрих, застёгивая нарядные пряжки. И не совсем безрукавка, выглядит прилично, и в такую погоду, как сейчас, самое то. Колет, вспомнил он, как такая штука называется. Людо в похожей был на церемонии, только та стоила, наверное, раз в пять подороже. Или даже не пять…

В общем, он оделся, и они с сиром Эмметом пошли в кабинет Меллера за картой. Бакалейщик опять пропадал в Озёрном (вместе с племянницей, кстати), но его кабинет не был заперт, и Генрих с сиром Эмметом просто засели за его столом, расстелив по нему карту.

— За Чашкой Беда видела дымок, — сказал сир Эммет и ткнул тупым концом карандаша в озерцо, где прошлым летом мальчишкам почудилась водяница. — Лёгкий, прозрачный совсем — в пасмурную погоду никто бы не заметил, даже она. Сходила глянуть, что к чему, а там дерниной подрезанной кострище прикрыто. Не зная где искать, ни за что не найдёшь. Вот и думай, кто это такой опытный и осторожный у нас тут завёлся.

— Опять Беда? — нахмурился Генрих. Вот ведь неугомонная девка! Так и лезет вечно куда и мужикам-то порой не стоило бы.

— Опять, сир, — кивнул маршал. — Отругал бестолочь, а у неё всё «дык я потихоньку». Шатуна зимой завалила — потихоньку, кабаны повадились на картофельном поле рыться, меньше съели, больше потравили — опять она секача подстрелила потихоньку… Вот уж правда Беда. Ну, не пороть же дурищу, сплошная ведь польза от неё. И как-то бы хвост ей всё-таки прищемить хоть немного, а то ведь нарвётся в конце концов.

— Бесполезно, — махнул рукой Генрих, — против натуры не попрёшь. Вон кузина моя, паладин ордена Пути, Аррунг спаси и помилуй. Не стала бы рыцарем, точно бы сбежала из дому в наёмницы. Радоваться надо, что Берта здесь осталась следопытом и охотником, а не рванула в тот же Озёрный в Гильдию проситься.

— Ну… это так, — признал сир Эммет.