Ещё один брак по расчёту (СИ)

Кроме всякого барахла от Меллера Ланс привёз коротенькое, в три кривые, дрожащие строчки письмецо от Аларики. Просто листок, на котором неверной рукой было выведено: “Мальчик почти десяти фунтов весу, вопит, как сыч. Мне вставать пока не велено ни под каким видом, но недели через две, наверное, вернусь”. Катриона от облегчения чуть не расцеловала парня, доставившего такое известие. Жаль только, подумала она, сир Эммет вернётся дня через два-три, не раньше. Хотя… может, и к лучшему. Аларика хоть немного в себя придёт после наверняка тяжёлых родов.

— Ты не видел её? - спросила она. — Ну, сиру Аларику?

Тот покачал головой, только хохолок на макушке подпрыгнул.

— Нет, сира. Прибегала на постоялый двор какая-то девушка, с виду служанка, и просила отдать вам эту записку.

Катриона покивала, сунула свёрнутый листок за манжету, чтобы не перепутывался с деловыми бумагами, и они взялись разбирать доставленный груз. Тряпок на этот раз почти не было, вместо них возчики выгружали какие-то тяжёлые даже с виду ящики, в которых что-то гремело и лязгало. Какой-то белобрысый тип, одетый вроде бы просто, но на возчика всё-таки не похожий, внимательно оглядывал выгруженное и кое-какие ящики оттаскивал в сторонку. Ланс на это кивал и что-то отмечал у себя. А на попытки Катрионы найти эти ящики в своих бумагах ответил:

— Это личные вещи Людо Росса, сира. Я вам его обязательно представлю, но давайте сначала всё же закончим разгрузку.

========== Глава 25 ==========

Меллер, видимо, не сумел договориться с гномами Дома Морр и заказ сделал старым проверенным партнёрам, потому что в тяжёлых громыхающих ящиках обнаружились, кроме всего прочего, обещанные консортом четыре… как же он их называл?.. а, ванны. Две для стирки и две на кухню, для мытья посуды. У тех, что для стирки, одна из стенок была наклонной и ребристой, чтобы тереть бельё, и у всех четырёх имелись отверстия в донцах, чтобы удобнее было сливать грязную воду в подставленные вёдра (дюжину новеньких ведёрок он тоже прислал вместе с ящиком сияющих кастрюль и сковородок).

Эти ванны для мытья посуды были чуть ли не единственным, что нехотя одобрила Тильда. Всё остальное она сразу же обозвала «нелюдскими придумками для городских неженок». Хотя ту же маслобойку даже сама Катриона оценила: встряхивать кадку на верёвке, пока руки не отвалятся и не сломается спина — или покрутить ручку, приводя в движение лопасти внутри посудины, похожей на ведро с плотной крышкой. Есть же разница? Руки от верчения ручки тоже уставали, конечно, но и вполовину не так, как от встряхивания тяжёлой кадушки, а масло сбивалось гораздо быстрее. Однако Тильда, едва глянув, заявила, что оно железом будет вонять и есть его даже собаки не станут. Пришлось прикрикнуть на неё и приказать Магде, чтобы она с дочками пользовалась именно «ведром с ручкой», как бы там ни ворчала кухарка. Только мыть каждый раз горячей водой с щёлоком и просушивать хорошенько.

(Меж тем старостина средняя невестка, одна из главных вязовских сплетниц, откуда-то вызнав про хитроумную гномскую штуку, уже прибегала справляться, нельзя ли и их семье попользоваться — не за бесплатно, понятно, а за десятую часть сбитого масла, к примеру? Катриона обещала подумать — правда ведь, если сбивать масло только самим, маслобойка будет подолгу стоять без дела. А так всем польза.)

Тильда же обиделась и наотрез отказалась пользоваться и маслобойкой, и всей прочей ерундой. А уж Людо Росса, кондитера из Озёрного, возненавидела с первого взгляда. Главным образом, если верить кухарке, ей не нравилось, что он будет толкаться вместе с нею на кухне, где ей и одной повернуться толком негде. Вот только Катриона полагала, будто дело не в кухонной тесноте, а в ревности и опасении Тильды, что не будет она теперь полной хозяйкой в своей душегубке. Что придётся и кухонные принадлежности, и заискивания вечно голодных егерей делить с приезжим.

Его это не особенно беспокоило, если судить по его бледной «горожанской» морде. Правда, по ней, по морде этой, трудно было что-то понять. Так и вспоминались косматые гномьи твари, равнодушно жравшие полынь с чистотелом пополам — Росс с таким же ничего не выражающим лицом заявил, что в мыслях не имел мешать почтенной госпоже Матильде кормить сеньору и её окружение, а потому просит разрешения работать по ночам. Один помощник «за всё» его вполне устроит, а ключ от кладовой с мукой, сахаром и прочим господин Меллер выдал ему при найме, чтобы можно было, никого не дёргая по пустякам, брать всё необходимое. Весы и расходная книга у него есть, каждая взятая из кладовой изюмина будет записана в книге, а когда господин Меллер приедет в Вязы, он, Росс, лично ему отчитается в тратах.

Тильду это возмутило, а когда Тильду что-то возмущало, заткнуть её не мог даже отец Катрионы, не то что она сама.

— Ты что, думаешь, он воровать будет? — досадливо спросила Катриона, когда Тильда прервалась ненадолго, чтобы дух перевести. — Куда он денет ворованное-то? У нас тут даже пропить негде.