Ещё три сказки, сказ и бонус

— Ну… откровенно говоря, я и сам не рассчитывал, что эта тварь столь сильна и вынослива, — в голосе профессора сквозило некое чувство вины. — Ведь медузы практически состоят из слизи. А это значит, что их мышцы не очень прочны и не способны на значительные усилия долгое время. По моим расчётам, мы уже должны были всплывать — хоть с этой штукой, хоть без неё!

— А ещё меня смущает… — пробормотал Хацармавеф, открывая по звонку очередную банку с поглотителем, — что к нашему «другу», похоже, прибывает подкрепление…

Взгляните-ка сами!

Профессор взглянул, и традиционную полуулыбку как водой смыло — с трёх сторон к батискафу приближались ещё три «дракончика». Теперь-то было отлично видно, что они болтаются на концах длинных и почти прозрачных щупалец, и тянутся наверх — к огромному волнообразно шевелящему краями, туловищу.

— Ты прав! Вот уж не ждал!.. Чёрт! Если они передерутся, мы сможем освободиться… Но если — они будут работать совместно… Нам — конец! Чёрт! Чёрт! Есть у нас ещё что-нибудь, что можно было бы сбросить?! Впрочем, что я спрашиваю! Вот старый дурак! Обрёк на смерть и себя, идиота, и молодого человека!..

— Не надо так говорить, сэр!.. Сбросить мы, конечно, ничего не можем… — Края медуз-пришельцев скрылись из поля зрения — они явно забрались сверху первой медузы, чтобы ещё сильней вдавить странную, но большую — всем хватит! — добычу в илистое дно!

— Зато можем… Пострелять! Да! У нас же наготове десять ракетниц! Может, попробуем, сэр?!

— Да! Терять нам уж точно нечего… Но помни — не больше пяти! Иначе нам нечем будет подать сигнал, и нас не заметят! Тогда мы точно так же утонем… Но сработают ли ракеты столь глубоко под водой?!

— Вот и проверим! Отступать-то нам, как вы сами сказали, точно — некуда! — Хацармавеф, пыхтя и ворочаясь, щёлкнул тумблером первой ракеты. Удивительно — но та сработала.

Звука, правда, не было, но яркий свет проник прямо в тело покрывающей их медузы, заставив ту так содрогнуться, что батискаф резко качнуло.

— Скорее! Вторую! Действует! — профессор почти кричал.

Хацармавеф и сам был недалёк от истерики. Но выпускал ракеты аккуратно и чётко.

Вторая. Тряска всё сильней. Третья. Четвёртая. Толчки, вроде бы, пошли на убыль… Пятая.

— Знаете что, профессор?! Если мы погибнем на поверхности, это будет не так обидно!

Почему-то это бессмысленное заявление рассмешило обеих, и громкий хохот совпал с огненной феерией ещё двух ракет.

Внезапно батискаф сильно клюнул носом. Затем — словно что-то разорвалось, и он рывком отделился от дна.

Звучные шлепки чего-то эластичного прошлись по стальному шару каюты, и раздался резкий скрежет сминаемого и разрываемого металла. Иллюминаторы на секунду закрыла тёмная масса. Затем она исчезла. Один из прожекторов погас, и батискаф, раскачиваясь, стремительно понёсся к поверхности. Вскоре ход выровнялся, и ощущение движения почти пропало.

Профессор не придумал ничего лучше, как вслух прочесть благодарственную молитву. Дрожащий хриплый голос Хацармавефа присоединился к его теноровому тембру, и к концу молитвы она звучала почти… весело.

— Как думаете, сэр — они нас… Не догонят?

— Вот уж нет! Посмотри сам — больше метра в секунду! Ни одна тварь не сможет подниматься с такой скоростью, как мы сейчас! Её просто разорвёт внутренним давлением! Вот уж слава Богу, наш аппарат такого не боится!

Оба, отдышавшись после встряски с «ловлей на живца», вытерли обильно, несмотря на лютый холод, выступивший пот, и вздохнули. Профессор — с облегчением и неким раскаянием, ассистент — просто с огромным облегчением.

— Как нам повезло с этими ракетами! — Хацармавеф глупо улыбался, — Вот что значит — старый добрый термит! Горит, как миленький даже под водой!

— Да уж… Никогда бы не подумал, что эти ракетницы сработают на глубине двух миль.

Оба помолчали, профессор смотрел в полностью залепленный слизью донный иллюминатор, Хацармавеф вскрыл очередную банку, и снова высморкался. С минуту в тесном сыром пространстве было тихо.

— Скажите, господин профессор, — голос Хацармавефа звучал уже почти обычно, — А если бы мы и вправду, вытащили эту тварь с собой на поверхность — что бы вы с ней стали делать?

— Ну как — что?! В Лондонский зоопарк продал бы!.. Шучу, — поспешил исправиться профессор, видя возмущённо открытые глаза и рот, — Нет, конечно. Но… Поторопился бы отобрать как можно больше тканей для исследований, а для «дракончика», если вспомнишь, — мы взяли огромную двухсотлитровую банку с лучшим формалином! Жаль. Не удалось «поохотиться»!

— Знаете, профессор — вот уж точно: это была охота на охотника, который сам охотился на охотника…

— Который охотился на него самого! — закончил Пристли умную мысль. После чего несколько истеричный смех возобновился…

Подъём в этот раз занял не больше часа — ведь с ними не было трёх тонн свинцового балласта.

Восьмая ракетница сработала — они видели отсветы через толщу воды…

Первое, на что обратил внимание Хацармавеф, когда пришвартованный к борту «Джорджа Вашингтона» батискаф «раскупорили», — острый запах бензина.