Ещё три сказки, сказ и бонус

Хацармавеф вынужден был согласиться — на такую уловку даже идиот во второй раз не клюнет. То есть, нужно или ограничиться полученным снимком, (хотя — ещё неизвестно, что там получилось!) или организовывать поиски по старому способу.

Так что включив весь наружный свет, и рыская во все стороны, батискаф двинулся вдоль морского дна, уже не скрываясь, и вовсю гудя моторчиками. Минут через десять, действительно, такая «нахальная» тактика оправдалась: дракончик парил над дном в пяти-шести метрах, и смотрел во все огромные глаза на приближающееся железное чудовище о десяти сверкающих фарах.

— Смотрите, про… — только и успел сказать Хацармавеф, как вдруг сверху на батискаф что-то мягко обрушилось. По-другому не скажешь — огромный аппарат, словно былинку, вдавило в дно медленным, но могучим толчком.

Нижний иллюминатор сразу погрузился в слизь, и ослеп. Профессор отреагировал мгновенно:

— Сбросить весь балласт! Продуть все цистерны! Все моторы — на всплытие!

Хацармавеф поспешил исполнить все указания, попутно отметив, что боковые иллюминаторы пока свободны, но видно в них всё то же дно и поднявшуюся со всех сторон муть.

Теперь батискаф сотрясали толчки, шедшие, казалось, со всех сторон. Нечто большое и сильное явно сопротивлялось почти пяти тоннам усилия всплытия — именно столько в сумме давал сброшенный балласт и наполненные воздухом балластные цистерны.

— Что это может быть, сэр?.. Чёрт его побери — похоже, оно хочет нас… Съесть?!

— Думаю, мой друг, вы правы. — со странной невозмутимостью сказал профессор, — Однако по моим расчётам, нашей достаточно большой силе всплытия эта тварь сопротивляться не сможет, и через несколько минут этот актуальнейший вопрос решится! Или мы вынесем её на поверхность… Или она оставит нас, и уберётся к дьяволу!

— Но что же это за тварь такая здоровенная?! — в голосе ассистента академического спокойствия уж точно не было.

— Сейчас увидишь. — весьма многообещающе отозвался профессор, — Или я плохо знаю повадки медуз.

Через минуту в поле зрения действительно показались края огромного, похожего на блин, выгнутый куполом, тела. Оно казалось серо-зелёным и почти прозрачным. Волнообразно колыхающиеся края его явно стремились противостоять подъёмной силе батискафа, и пока делали это весьма успешно. Батискаф раскачивался и танцевал, но от дна отделиться не мог.

— Господин профессор, сэр… — убедившись, что их жизням непосредственно ничего не угрожает, Хацармавеф вздохнул свободней, — Но почему — медуза? И… вы ждали нападения?!

— Ты снимай, снимай, — напомнил Пристли ассистенту, и тот послушно защёлкал камерами, пытаясь запечатлеть странные очертания врага, — А я пока расскажу тебе, почему — медуза, и как я вычислил её повадки.

Ну, начнём с элементарного. Почему тело дракончика вместе с перьями (перьями!) расползлось в слизистую неопределённую массу? Сейчас дам намёк — чьи тела на суше расползаются в такую массу?

— Н-ну… медуз!

— Правильно. Пока всё понятно. Ну а дальше нужно немножко дедукции, и немножко — анализа. Или — элементарного здравого смысла. Почему тело огромной неопределённой массы было связано с драконом странным канатом? А, ещё не понятно.

Ладно, сам скажу — оно составляло просто вырост из этого тела! Вон, у моллюсков же — есть глаза на стебельках!.. Так что выросты бывают всякие…

И когда расползлось, разложившись, основное тело, расползся и его вырост — ведь он, несмотря на все странные «украшения» — всего лишь вырост! И состоит из того же материала!..

Но вернёмся к нашим баранам. Так вот: дракончик — это приманка. Которую использует медуза-удильщик! Она держит эту приманку — маленького, и, вроде, беззащитного дракончика — под собой, и медленно дрейфует над дном. И как только найдётся желающий напасть и отведать симпатичного «живца», медуза опускается сверху, и обволакивает горе-охотника своим телом. После чего начинается процесс пищеварения.

Вот и всё!

— Вот это да! Но послушайте, сэр!.. Получается, вы всё знали заранее… Зачем же вы рассказали этим беднягам-морякам… да и мне — эту байку про «драконус Расселии»?!

— Зачем рассказал… Ну, во-первых, я всё же не был уверен, что то, что я вычислил — верно. Ну, а во-вторых… Ловля на живца довольно опасна. Капитан мог воспротивиться нашему — ну, вернее, моему! — плану. Слишком уж риск велик — а ну, как подъёмной силы не хватит? Вот поэтому-то мы и не взяли никаких сетей — чтобы самим не запутаться. А уж о том, чтобы поймать двадцатифутовой сетью девяностофутовую медузу — и речи нет!

— Знаете что, господин профессор, я всё-таки ещё не совсем уверен, кто из нас кого поймал! Эта штука, вроде, нисколько не ослабевает! — Хацармавеф снова начал проявлять признаки беспокойства, и сморкаться — его нос «отогрелся» от волнений.