Эскадра ленинградских комедий (сборник)

Николай Иванович. Прежде всего, от интеллектуальных способностей родителей, это раз. Во-вторых, уважают ли они друг друга, как личности. Ну и… сам я когда-то… писал, знаете, так… Помню, как только мы познакомились с Зиночкой, с Зинаидой Зинаидовной, я тут же, экспромтом (Маше) что значит – сразу, ей и преподнес: «Мой милый человечек, девчонка грез моих! Меня от скуки лечит погода на двоих». А?

Маша. Здорово.

Николай Иванович. Э-э!.. Это же какое счастье для женщины, это же… документа никакого не надо!

Михаил. Мне можно идти?

Николай Иванович. Идите. (Маше.) Вот, девушка, как встречаются люди, как они берегут… э-э… чувства.

Михаил уходит.

Маша. Ну не все ведь такие.

Николай Иванович. Да. К сожалению. А вам посоветую – больше читать. И не яркие журнальчики, а настоящую, большую литературу. Тогда с вами интересно будет говорить.

Уходя, поет «Сердце в груди бьется как птица…»

Маша (вдогонку). Спасибо вам! За науку. (Вполголоса.) Я здесь с ума сойду.

Слышно, как щелкает замок, открывается входная дверь.

Маша. Ну что ж… перемена декораций… (Отходит к окну, становится спиной, закуривает.)

По коридору идет Холмогоров, поет тенором «Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь…» Войдя в кухню, замечает Машу. Некоторое время смотрит ей в спину, улыбаясь с привычной иронией. Затем идет в ванную, моет руки и продолжает, уже с профессиональными замашками: «И каждый вечер сразу станет удивительно хорош… И ты – поешь!!» Выходит из ванной: «Се-ердце…»

Пауза.

Холмогоров. Кто вы, скажите?

Маша (обернувшись). Я – Мария.

Холмогоров. Господи, Мария! Какое необыкновенное имя.

Маша. Благодарю вас. Это так неожиданно…

Холмогоров. Сергей. Что неожиданно? Да, конечно, это неожиданно!

Маша. Вам интересно, почему я здесь?

Холмогоров. Да, ко… нет, что вы! Вы здесь и какая-то тайна… А объяснение? Оно нарушит… Какая необыкновенная сигарета.

Маша. Это «Винстон». Хотите?

Холмогоров. С удовольствием! Но… я не курю.

Маша (гасит сигарету). Тогда и я не буду.

Холмогоров. Нет, мне очень нравится, когда женщина курит. Она становится совершенно загадочной.

Маша. Мало кто считает женщин загадочными.

Холмогоров. Не верьте этому. Так считают все, но стыдятся… Я не стыжусь. Пусть я наивен, смешон, в конце концов, но я не стыжусь этого.

Маша. Благодарю вас.

Пауза.

Холмогоров. Я шел по улице… и какое-то необыкновенное предчувствие появилось. Я запел. Это старая песня. С полусмешными, наивными словами… Я был смешон?

Маша. Что вы.

Холмогоров. Я растерялся. Вдруг здесь, в этой кухне, в этой тусклой, невыразительной кухне, которую я знаю с детства – вы. И ваше имя… Не будем ничего говорить друг другу! Вы ведь не исчезнете?

Маша. Нет. Я не исчезну.

Холмогоров (уходя). Не исчезайте, прошу вас…

Уходит.

Маша. На сытый желудок он, видимо, не так словоохотлив. А-ах… (зевает) какая скука… (собирается уходить).

Входит Михаил с яблоками в пакете и тарелкой. Начинает мыть яблоки под краном.

Маша. Вы любите яблоки?

Михаил моет одно и молча подает ей. Она молча берет и ест.

Маша. Затыкаете рот?

Михаил моет яблоки.

Маша. Вы поразительно грубы. И это самое привлекательное в вас.

Михаил. Есть одна старая притча. Жил бедный человек. Он был скромен и молчалив. И вдруг неожиданно разбогател. От радости он стал много говорить. И уже не мог остановиться. Он очень страдал из-за этого. И тогда один мудрец посоветовал ему – раздай богатство бедным. Он послушался и раздал. И сразу научился молчать. А вокруг стоял гвалт. Но только он был счастлив.

Маша. Вы – этот бедный человек?

Михаил. Я же сказал, что это притча.

Маша. Которую вы только что придумали… Вы, я вижу, не очень удивлены.

Михаил. Чем?

Маша жестом показывает, что ею.

Михаил. Ах, вами… Должен сказать, что вам, как актрисе, далеко до моей бывшей жены.

Маша. Она вас обманывала?

Михаил. У нее каждый день было восемнадцать разных настроений.

Маша. Но это прекрасно! Вы не скучали.

Михаил. Я не люблю разговорчивых людей.

Маша. Какая жалость.

Михаил. Но в чем-то вы пошли дальше. Она-то, при всем при том, еще находила время любить семью, а вас, похоже, хватает только на себя.

Маша. И на вас.

Михаил. Ладно, не будем.