Эскортница по поручительству

– Что? – выдавила я, почувствовав, как трескаются пересохшие губы. И наконец увидела человеческий силуэт, возвышающийся надо мной.

– Разве можно в вашем положении по улицам разгуливать? Да в таком виде… Нам чудом удалось кровотечение остановить.

– Какое кровотечение? – не поняла я, начиная приходить в себя.

– Вы еще не в себе, видимо, – констатировал мужской голос, и тяжелая ладонь опустилась мне на лоб. – Кровотечение после выкидыша или аборта, вам лучше знать.

Как ошпаренная вскочила на кровати, и тут же пелена сошла с глаз. Посмотрела на незнакомого мужчину, внимательно наблюдавшего за мной, и вспомнила события последнего дня. Но так и не смогла понять, о чем он говорит.

– Аборт или выкидыш? Вы о чем? – прошептала я, почувствовав, как сжалось горло.

– Похоже, у вас амнезия. Что вы помните из последних событий?

– Нет у меня амнезии, – дрожащим голосом воскликнула я. – И аборта, и выкидыша не было.

– Откуда у вас гипс на плече и след от швов на брови? – спросил доктор, посмотрев на меня прищуренными глазами.

– Авария, – ответила, вспомнив, что именно так считали в той больнице.

– Понятно, – помотал мужчина головой, будто бы ему стало все ясно. – Видимо, вследствие аварии вы потеряли ребенка. Только не понимаю, почему врачи, наблюдавшие вас, об этом не сообщили.

– Не может быть, – сдавленно прошептала я, и сердце подскочило к горлу. – Я не была беременна.

– Были, были, и, похоже, об этом вы тоже не знали, – окончательно ошарашил меня доктор. – Не переживайте, все будет хорошо.

Хорошо? Серьезно? Да я ушам своим не верила! Это словно какой-то страшный сон. Попыталась вспомнить, когда у меня последний раз были критические дни, но не смогла – в последние месяцы я вообще про них позабыла. Когда очнулась после избиения, у меня действительно шла кровь, и я посчитала, что это месячные… Значит, нет! Это было из-за того, что я потеряла ребенка. И они все знали! И ничего не сказали мне. Кошмар, Господи, это какой-то кошмар. У меня мог быть ребенок… Ребенок Игоря… И, похоже, Шувалов знал о том, что я потеряла его. А ведь это именно он виноват во всем!

– Не плачьте, вы молодая, и у вас еще будут дети, – я не слышала слова доктора, вообще забыла о его существовании и о том, где нахожусь. Свернулась комком на постели и горько заплакала. Боль потери была невыносимой. Внутри все горело из-за смерти бабушки, а новость о ребенке добила окончательно. Дрожала, не в состоянии совладать с собой, мне хотелось умереть и ничего не чувствовать. Я даже не знала, что ношу под сердцем малыша, и вот так потеряла его. Бабушка… Бабушка тоже умерла из-за меня. Только я виновата в ее смерти… Я и Игорь! Все это случилось из-за него. Он отнял у меня две жизни. И моя собственная потеряла всякий смысл.

Мне было страшно, я испытывала дикий ужас. Ужас, от которого можно сойти с ума. Хотелось выть, драть ногтями подушку и стены, вырывать волосы, лишь бы не чувствовать эту жуткую боль.

Я была не одна в палате, но горе, свалившееся вот так неожиданно на плечи, не дает воспринимать реальность. Не слышала, о чем шепчутся соседки, не видела, как махают головой в мою сторону. Ничего, кроме ада, бушевавшего внутри меня. Я стонала, кусая руки, чтобы хоть как-то удержать пожар, вырывающийся наружу. Нет, так больно не было, даже когда те ублюдки пинали меня. Вот она, самая настоящая боль, не щадит и не делает поблажек. Ее нельзя унять и приглушить. Она ковыряет корявыми пальцами глубокие раны в душе и наблюдает, выжидая, сколько ты сможешь это выносить. Никогда в своей жизни я не чувствовала ничего подобного, хотелось вырвать из груди сердце и раздавить. Наверное, даже умирать не так больно, потому что это миг, а потом тишина. А здесь нет спасенья, я закрывала глаза и сходила с ума. Мне казалось, что плачу кровавыми слезами, и мутным взглядом видела, как кровь заливает все вокруг. И мне хотелось утонуть в ней и не чувствовать больше ничего.

Приподняв слипшиеся ресницы, я увидела сквозь пелену врача. Он с тревогой смотрел на меня и пытался привести в чувства. Но единственное чувство, которое осталось во мне, – это боль. И не в силах больше выносить ее, я прошептала:

– Дайте мне обезболивающее, я больше не могу терпеть…

49 глава

ИГОРЬ