«Если», 2006 № 06

— Вот именно! — Стеллецкий многозначительно поднял вверх указательный палец. — Остается предположить, что тебя просто хотели скомпрометировать. Предположим, ты приглашаешь на танец… м-м… например, сеньориту Кордеро и в самый романтический момент… м-м… травишь ей в декольте. Натурально, скандал. Возникает вопрос, кому это могло понадобиться.

Анненков задумчиво повертел в руках стакан. Виски оставлял на стеклянных стенках маслянистые следы.

— У тебя здесь есть лаборатория? Помнится, ты всегда был неравнодушен к химии.

Ник досадливо махнул рукой.

— Лаборатория — слишком сильно сказано! Так, каморка… Все реактивы приходится выписывать из столицы, поэтому о серьезных исследованиях я и не мечтаю… Но для такой экспертизы хватило бы и моих скромных возможностей. Впрочем, я почти уверен, что это был не яд.

— Что же тогда?

— Джентльмены, — Ланселот Стиллуотер с треском захлопнул книгу. — Исходя из того, что я узнал от вас о галлюцинациях сеньориты де Легисамо, в вино мог быть подмешан отвар из айяуаски.

— Айя… чего? — переспросил Анненков.

— Айяуаска, — терпеливо объяснил англичанин. — На местном языке означает «лиана душ». Еще ее называют «путь мертвых», потому что считается, будто человек, попробовавший ее отвар, отправляется прямиком в мир духов.

— Индейские суеверия, — хмыкнул Ник. — Я что-то такое слышал. Эта лиана содержит наркотик, верно?

Стиллуотер поднес к губам бокал, отхлебнул виски и немного посмаковал его во рту.

— Я бы поостерегся назвать это просто суеверием, Николай Александрович. Как вы знаете, в свое время мне пришлось повоевать в Амазонии. Тамошние индейцы используют айяуаску едва ли не каждый день. Саму лиану они называют натема, или йаге, и считают вместилищем божественной силы. Заготавливают ее так, как у нас в Англии дрова для камина: около каждой хижины всегда валяются три-четыре вязанки. Собирать ее, кстати, имеют право только мужчины. Однако лиана — это еще не все. Чтобы приготовить из нее священный напиток, нужны листья кустарника, называемого чакруна. Листья эти считаются вместилищем света, и собирают их только женщины. Когда листья и куски лианы бросают в котел и варят, сила соединяется со светом и получается айяуаска. Действует она на всех по-разному, однако галлюцинации с участием огромных рептилий бывают почти всегда. Честно говоря, я и сам пробовал это зелье. Вдоволь нагляделся на всякую мерзость…

— Очень познавательно, — одобрил Анненков. — Вот только я уверен, что в бокале, который дал мне этот чертов индеец, было настоящее вино, а не какой-то отвар из лианы.

Стиллуотер иронически изогнул бровь.

— Вот как? Должен заметить, что если бы вам поднесли стакан с чистым отваром, вас вывернуло бы наизнанку от одного только запаха. Вероятно, тот, кто хотел вас отравить, вначале приготовил эссенцию, а затем смешал ее с вином.

— Вряд ли ваши дикари из джунглей на это способны, — ухмыльнулся Ник. Встретился глазами с Анненковым и осекся: — Что ты так смотришь, Юрка? Думаешь, это я у себя в лаборатории такими вещами занимаюсь?

Анненков перегнулся через стол и стукнул свой стакан о край стакана Стеллецкого.

— Нет, конечно. Но ведь твоей лабораторией мог воспользоваться кто-то другой…

Повисло напряженное молчание. Наконец Стиллуотер вежливо кашлянул.

— Джентльмены, я хотел бы напомнить вам, что таинственное отравление сеньориты Лауры — только одна из трех загадок, которые нам предстоит решить.

— Кстати, он прав, — с облегчением подхватил Стеллецкий. — Самое главное — кто и как взломал сейф и похитил кристалл.

— И куда делся проклятый индеец, — добавил Ланселот. — Кристобаль клянется Мадонной, что никого не посылал относить напитки в гостиную после полуночи. К тому же, как вы сами убедились, Юрий Всеволодович, индейцев среди слуг нет.

Первое, что сделал Стиллуотер после того, как велел своим головорезам закрыть входы и выходы из поместья, это согнал всех слуг на кухню, выстроил в шеренгу и показал Анненкову. Капитан несколько раз прошелся вдоль жалкой пародии на строй, придирчиво разглядывая смуглые лица, но никого даже отдаленно напоминающего давешнего индейца не обнаружил.

— Похоже, что мы в тупике, господа, — вздохнул Анненков. — Предположим, что вино отравил индеец; это возможно, хотя мы не знаем, для чего он это сделал и даже кого он хотел отравить. Но кто вскрыл сейф? Тоже он? Ни за что не поверю, что после такого дерзкого ограбления он задержался бы в поместье хотя бы на минуту. Да и потом, здесь на каждом шагу полно слуг, которые прекрасно знают друг друга и мгновенно вычислят чужака. Он должен был чувствовать себя зайцем в волчьей норе… Если, конечно, он не невидимка…

Неожиданно скользнувшая где-то на периферии сознания мысль заставила его замолчать. Анненков вспомнил, как растаял в воздухе однорукий индеец, встретившийся ему у взорванного моста. «Невидимка, — повторил он про себя, будто пробуя это слово на вкус. — А почему бы и нет?»

— Слушайте, Ланселот, — спросил капитан, пристально глядя на англичанина. — Помните, вчера у реки я рассказывал вам об одноруком индейце?