Если б не было тебя...

— Может «Ромео и Джульетту», увертюру-фантазию? — продолжал тем временем профессор, не замечая изумления ученицы. — Или может Щелкунчик? Вальс снежных хлопьев или вальс цветов?..

На пюпитре, как по волшебству, появились ноты. Диана неуверенно приложила скрипку к плечу и коснулась ее смычком. Комнату наполнила музыка. Выбор пал на Вальс цветов. Диана любила, как невероятная мягкость сочетается с торжественностью в одновременно простой и волнующей до глубины души мелодии.

Только когда закончила играть, Диана рискнула взглянуть на профессора. Во время исполнения намеренно этого не делала, боясь наткнуться на осуждение. Тем сильнее была поражена, встретившись с немного растерянным взглядом, в глубине которого затаилось удивленное недоверие. Маэстро молчал, разглядывая Диану, в безвольно опущенных руках которой находились угрюмо-молчаливая скрипка и смычок, как не очень полезный, но необходимый атрибут. Диана совершенно не понимала, что же происходит. Она не знала, куда ей смотреть. Время от времени взгляд все-таки падал на учителя, продолжавшего хранить молчание.

— И это все? — наконец прозвучал вопрос, которого обреченно ожидала Диана. — Это все, на что вы способны?! — профессор усилил интонацию.

— Простите?..

Почему-то от его вопроса Диане стало мучительно стыдно, как будто она совершила что-то недостойное. Что еще ожидал услышать этот пожилой человек? Она и раньше особо не блистала, хоть и часами оттачивала технику игры. Да и он до этого не задавал таких вопросов. Ругать ругал, но не спрашивал почему, не ставил ее в тупик непониманием. Напротив, ей всегда казалось, учитель понимает, что именно отсутствие таланта делает ее игру посредственной.

— Лукавите, Ольховская, — профессор погрозил ей пальцем. Диана и не заметила, когда он опять разулыбался, приняв игривый вид. — Меня не проведешь. Я точно знаю, что вы можете играть лучше. Да, что там лучше! Вы можете играть превосходно!..

В этот момент Диана начала сомневаться в его нормальности. Либо он ее с кем-то путает, либо просто сошел с ума. Утверждать, что она может играть превосходно, это больше, чем она могла уразуметь.

— Я всегда так играю. Вы же сами все время твердите, что талантливым нужно родиться… — начала было Диана.

— Ну да, ну да… А вы у нас, значит, самая обыкновенная? Эдакий середнячок, да?

Не обращая внимания на озадаченное выражение лица Дианы, профессор стал прохаживаться по классу, о чем-то размышляя. Через несколько минут он опять заговорил. То, что он сказал, добило Диану окончательно:

— В пятницу состоится концерт с участием наших студентов. Я хочу, чтобы вы тоже играли на нем. Исполните там что-нибудь из любимого вами. И… это не обсуждается. Надеюсь, вам удастся покорить публику своим неповторимым исполнением.

Как ей следовало реагировать на поведение учителя, Диана не знала. Лежа в своей комнате, она поняла, что от воспоминаний об индивидуальных занятиях, настроение из плохого превратилось в отвратительное, окончательно выбив ее из нормальной жизненной колеи.

Диана перевернулась на живот, обхватила руками подушку и уткнулась в нее лицом, борясь со слезами. Они тоже стали ее постоянными спутниками в последние дни. Плакать она принималась по поводу и без, обзывая себя истеричкой.

Как назло, Лиля уехала с группой на очередные гастроли. Почему именно сейчас, когда Диане так нужен совет подруги? Она бы точно сказала что-нибудь дельное. Конечно, сначала высмеяла бы все, что испытывает Диана, а потом обязательно придумала бы, как вытянуть подругу из тоски и уныния. Но ее не будет две недели. Первый раз она уехала так надолго, и, как назло, когда в ней так нуждались.

А еще этот концерт! Как она может принимать участие в концерте, на который отбирают самых лучших? И что она будет исполнять? «Что-нибудь из любимого вами», — вспомнила она слова профессора и глухо застонала в подушку. Разве проблема в том, чтобы определиться, что является любимым? Да у нее куча вещей, которые она любит и слушает постоянно. Проблема в том, чтобы определиться, что из этого она сможет исполнить достойно.

Диана резко соскочила с дивана, подбежала к письменному столу и вытащила из ящика объемную кипу нот. Вернувшись к дивану и забравшись на него с ногами, она стала перебирать ноты, в поисках подходящего. Почти все листки отлетали в одну сторону, усеивая диван. В другую Диана откладывала нужные. И так, пока перед ней ничего не осталось.

— Так… Что мы имеем? — пробормотала Диана, положив перед собой ту стопку, что сильно проигрывала в объеме.

«Брамс… Вариации на тему Генделя… А что? Строго и классически. Тьфу ты! О чем я только думаю? Это же квинтет. А ты собралась играть его соло…» Диана в раздражении отбросила партитуру, хоть это и была одна из любимых ею вещей. Ей нравилась музыка Брамса — спокойная, лирическая, колоритная.