Если б не было тебя...

— И непременно нужно говорить в настоящем времени, так как вселенная не воспринимает будущего… — продолжала Мона нравоучения, как мысленно называла ее монологи Диана. — Ты должна говорить «у меня все получается, я успешная, талантливая…» и так далее. Поняла? Не «получится», а «уже получается», не «я стану успешной», а «я уже успешная»… Почему, по-твоему, я так хорошо себя чувствую? — Мона, не убирая учительскую суровость с лица и не разглаживая двойную складку меж сдвинутых бровей, посмотрела на внучку. — Потому что я все время говорю об этом вселенной, и она делает так, как мне нужно. Короче, ты поняла меня. И… ты обманываешь, когда говоришь, что не помнишь, говорила ли я тебе об этом, — улыбнулась Мона, убрав, наконец, с лица ненавистную Диане складку. — Я уже много раз говорила тебе об этом, признайся честно.

— Говорила, говорила, — рассмеялась Диана и крепко обняла бабушку. — Прости, что заставила тебя рассказывать еще раз. Не знаю, что на меня нашло. Наверное, вредная я просто.

— Хочешь, я приду на концерт, послушать тебя? — спросила Мона, когда они с Дианой заходили в дом. На улице постепенно темнело, накрапывал дождь. — Или концерт закрытый?

— Да, нет… Не закрытый. Обычный концерт. Даже билеты будут продавать, — ответила Диана. — Только… наверное, я скорее не хочу, чем хочу, чтобы ты приходила. Не обижайся, но мне будет легче, если никого из родных не будет в зале.

* * *

Концертный зал консерватории постепенно заполнялся любителями классической музыки. Афиша на входе в здание крупными буквами гласила, что концерт под названием «Музыкальный коктейль» начнется ровно в семь.

Концерт носил благотворительный характер. Все собранные средства пойдут на помощь детям-сиротам. Несмотря на сравнительную дешевизну билетов, сбор, судя по полному залу, планировался неплохим. «Музыкальный коктейль» был первым из серии осенних концертов под общим названием «Студенческая филармония».

Диана, подглядывающая через щель в занавеси за рассаживающейся в зале публикой, надеялась, что после ее посредственного исполнения, больше никому в голову не взбредет шальная мысль об ее участии в последующих концертах.

Как она завидовала сейчас каждой женщине, входящей в зал! Все они такие нарядные и довольные, ласково улыбаются своим мужчинам, идущим рядом. Они пришли насладиться музыкой, в то время как она с ума сходит от волнения, от мучительных и болезненных сомнений в своих способностях. Она чувствовала, как дрожат ноги в коленках, стоит ей только представить, что выходит на сцену и начинает играть во власти тысячи пар глаз, смотрящих на нее.

Диана выступала пятой. В программе под этим номером так и было написано: Ольховская Диана, П. И. Чайковский, «Времена года», баркарола. Она представляла, как выходит на сцену, прижимает скрипку к плечу… Взмах смычком, звучит музыка и… хлоп — она бухается в обморок. Вот будет потеха! И вечный позор на ее голову. А бедный профессор Измайлов больше никогда даже не посмотрит в ее сторону, не говоря уже об индивидуальных занятиях или предложении принять участие в каком-нибудь другом концерте.

— Диана! — Голос учителя вывел ее из состояния панической задумчивости. — Настраиваетесь на гениальную игру?

Она резко обернулась и уперлась взглядом в искрящиеся довольством и гордостью глаза маэстро.

— Честно… я близка к панике.

— Еще чего! — улыбка даже не подумала покинуть лицо профессора. — Вы и к панике? Гениальные скрипачи не паникуют.

Смысл последней фразы Диана вообще не поняла. Почувствовала только, как от его слов паника достигла критической отметки. Щеки запылали, в ушах запульсировала кровь, а внезапно вспотевшие руки мелко задрожали.

— С нетерпением жду вашего выступления, — как ни в чем не бывало, не замечая состояния Дианы, проговорил учитель. — Мое место в первом ряду, рядом с министром культуры и главой нашей администрации. Что вы исполняете? — он уткнулся в программку. — Баркаролу? Великолепно! Что может быть лучше Чайковского? — один в один повторил он слова Моны. — Особенно, если исполнитель настолько талантлив!

«Мне конец!» — Диана смотрела в спину профессора, насвистывающего легкомысленную мелодию, и раздумывала, не сбежать ли ей с концерта. Бросить все и бежать домой. Нет, лучше к бабушке. Хотя, Мона может выгнать ее, узнав о позорной капитуляции, вызванной трусостью.

Артур.

— Без десяти семь жду тебя возле консерватории, — прокричал голос Сергея в трубке. Как понял Артур, друг пытался перекричать уличный шум. В итоге Артуру пришлось отодвинуть трубку от уха, чтобы не оглохнуть.

— Какой еще консерватории?

— Так и знал, что ты меня не слушал, — вновь прошумела трубка. — Сегодня в консерватории благотворительный студенческий концерт. Я купил билеты… Или ты уже передумал искать свою незнакомку? — Артуру показалось, что в голосе друга прозвучала плохо скрытая надежда.

— Нет, не передумал, — ответ прозвучал жестче, чем он планировал.

— Чудненько! Тогда, не опаздывай. Концерт в семь.