Если б не было тебя...

За Брамсом полетела в сторону поэма для скрипки с оркестром Ми-бемоль-мажор Шоссона. Эта поэма очень популярна и входит в репертуар виднейших скрипачей мира. Именно этот факт и послужил причиной того, что и эта партитура плавно приземлилась на кучу отброшенных ранее нот, а себя Диана обозвала ненормальной выскочкой за то что посмела, пусть и мысленно, поставить себя в один ряд с великими.

Диана взяла следующие ноты, и из ее груди вырвался тяжелый вздох. Это было трио на молдавские темы Фишмана. Диана очень его любила. Но нужно сопровождение на фортепьяно и виолончель. Это трио Диана часто исполняла вместе с Олегом-фортепьянистом, как она его называла, и Милой-виолончелисткой. А на концерте, увы, ей предстояло играть соло.

Собственно говоря, трио было последним из отобранного. Больше нот не осталось. От вновь нахлынувшей паники у Дианы даже вспотели ладони. Она вдруг ощутила острую необходимость в совете. А кто, кроме Моны, мог его дать? Решение отправиться к бабушке пришло незамедлительно.

Диана выбежала из комнаты, обула туфли, схватила пальто с вешалки, крикнула в направлении кухни «я к Моне» и, не дожидаясь ответа, выскочила за дверь.

Мона трудилась в саду, а точнее, сгребала в кучу опавшую листву, проворно работая граблями, когда ворвалась запыхавшаяся от быстрого бега Диана.

— За тобой что, гонятся? — засмеялась Мона, глядя на взлохмаченную рыжую шевелюру и раскрасневшееся лицо внучки.

— Если бы…

— Даже так? — Мона прислонила грабли к абрикосовому дереву и внимательно, без улыбки, посмотрела на внучку. — Выкладывай, что стряслось.

Диана рассказала бабушке о насыщенном событиями дне, о своих переживаниях, о странном поведении профессора Измайлова…

— И я совершенно не знаю, что исполнять на этом концерте, — подытожила она. — Что только взбрело в его голову, зачем записал меня в участники?

— А не делаешь ли ты из мухи слона, милая? — строго спросила Мона.

— Ничего себе муха! — возмутилась Диана. — Как ты не понимаешь, что это серьезная проблема! Я перелопатила все свои ноты и так ничего и не выбрала. А концерт в эту пятницу!

— А зачем ты так заморачиваешься? — Мона сняла рабочие перчатки и засунула их в карман стеганного пальто, которое всегда надевала для работ в саду, когда было прохладно. Сегодня был именно такой день. Небо хмурилось, ветер гнал угрюмые тучи, в воздухе пахло дождем. — Исполни что-нибудь простое, что тебе самой нравится больше всего.

— Например? Я уже измучилась думать, что бы такое сыграть.

— Например, баркаролу. На мой взгляд, это замечательная вещица, и исполняешь ее ты блестяще.

Диана совершенно забыла о песне венецианских гондольеров, пришедшей из эпохи романтизма. Она любила эту мелодию и часто играла ее. Стиль баркаролы присутствовал в творчестве многих любимых Дианой композиторов: Шопена, Мендельсона, Чайковского, Рахманинова… Она любила песни Шуберта в форме баркаролы, оперы Оффенбаха, Россини, Вебера, Римского-Корсакова…

— На чем же мне остановиться? — Диана не заметила, как высказала вслух окончание своих мыслей.

— Не мудрствуй лукаво, милая, — Мона достала из кармана спички и подожгла кучу сухой листвы. — Присаживайся, — пригласила она Диану, похлопав рукой по скамейке рядом с собой. — Почему бы тебе не исполнить Чайковского?

— Из цикла «Времена года»? — задумалась Диана, кутаясь в пальто.

— Именно! Его баркарола такая лирическая, с оттенком меланхолии или мечтательности, — Мона подковырнула палкой листья, которые отказывались разгораться, только сильно дымились. — М-да… Не получится у нас погреться у костерка. Видно, слишком сырые, не будут гореть. Я вообще считаю, что Чайковский тебе особенно удается.

— Да, ничего мне не удается! — Диана в раздражении махнула рукой. — Вот и профессор так считает и всегда говорит об этом. А сегодня… Что с ним случилось? Он не то, что ругать не стал, а как будто не поверил, что я играла, как всегда. Решил, что я намеренно сыграла хуже. Эх, мне бы таланта, да побольше…

— Диана! — нахмурилась Мона, и в голосе ее появилась сталь. — Сколько раз тебе говорить, что таким образом ты сама себя программируешь на неудачи? Нельзя так говорить! Вселенная, ведь, она материальна. Она впитывает информацию, идущую из наших слов, а потом отражает ее на нас же. Называя себя неудачницей, ты направляешь во вселенную заранее запрограммированную на неудачу информацию о себе. Чему же ты удивляешься, когда у тебя ничего не получается? Я ведь рассказывала тебе о мантрах?

— Не помню, — упрямилась Диана.

Конечно, бабушка рассказывала ей о мантрах — своеобразных жизненных установках, которые нужно составлять для себя и все время повторять, настраивая таким образом общение со вселенной на положительной волне. Только, Диана этого не делала. То ли не верила во все это, то ли просто ленилась заниматься аутотренингом, только про мантры она даже не вспоминала.