Если б не было тебя...

И вот сейчас она стояла перед входом в зал, ужасно волнуясь, сама не понимая отчего.

Полукруглая сцена, как пьедестал, на который ведет небольшая лестница слева от Дианы. Прямо по центру, в огромной нише орган. Раньше она его видела только на картинках и впервые — настоящий. Он был похож на металлическую корону с правильными геометрическими очертаниями. Ничего романтического в инструменте, способном извлекать поистине волшебные звуки. Несколько рядов стульев, лучами расходящиеся по сцене от органа по направлению к залу. Дирижерский пюпитр с двухступенчатой подножкой перед ним. И все. Ничего лишнего, лишь то, что необходимо для создания музыки.

Собирая вещи в поездку, Диана не забыла про концертный бинокль, который подарили еще маме, когда та была молодая. Перед походом на концерт она положила его в сумочку. Ей недостаточно было слышать, хотелось еще и видеть выражения лиц музыкантов в работе. Только сегодня бинокль не понадобится, от сцены ее отделял неширокий проход и один ряд кресел. Впервые она сидела так близко к сцене, и это немного пугало, словно она принимала непосредственное участие в концерте.

Свет в зале приглушили, лишь сцена не переставала гореть ярким пятном во власти софитов. Стройно и спокойно музыканты заняли свои места. Последним вышел маэстро Спиваков — обладатель огромного перечня наград и премий, званий и заслуг. Глядя на этого симпатичного мужчину в черном фраке и белоснежной рубашке, Диана невольно представила его шестилетним мальчиком, когда он только начал брать первые уроки игры на скрипке. Именно с этого возраста, весь его последующий путь был путем славы.

Диана посмотрела на Максима, сидящего рядом. Как и Владимир Теодорович, он — выпускник консерватории, подает не просто большие надежды, а уже твердую уверенность в блестящем будущем в роли знаменитого солиста-скрипача. Возможно, и ему когда-нибудь ценители его таланта подарят скрипку работы Антонио Страдивари, как в свое время подарили Спивакову. Диана уже гордилась тем, что учится с ним вместе.

Как странно почти на протяжении всего концерта видеть спину дирижера и находить это естественным и элегантным. Как спина и руки могут выглядеть настолько эмоционально? Маэстро представлялся Диане сейчас магом — по мановению его палочки рождались волшебные звуки.

Зазвучала «Ночная серенада» Моцарта в джазовой обработке. Исполнял ее квартет из четырех музыкантов оркестра. Диана поняла, чем отличается «Виртуозы Москвы» от многих подобных коллективов. Он объединил в себе лауреатов государственных премий, победителей всесоюзных конкурсов, ведущих артистов столичных оркестров. Такова была основная идея камерного музицирования и амбициозная задумка Владимира Теодоровича — что каждый исполнитель может проявить себя и как солист, и как мастер игры в ансамбле. Это было воплощенной идеей подлинного художника.

На протяжении всего концерта Диана испытывала творческую раскованность. Ей казалось, что музыка рождается сиюминутно у нее на глазах. Они были настоящими профессионалами своего дела, обученными умению слушать и уважать друг друга, одновременно дышать, одинаково чувствовать музыку.

* * *

Вечером, находясь в номере гостиницы, уставшая и счастливая, Диана вспоминала концерт и торжественный ужин после него, на который были приглашены более ста человек. Максим с Ириной не упустили возможность блеснуть умением перед маэстро и публикой. Они исполнили дуэт для скрипки и фортепиано Шуберта. Диана тоже взяла с собой скрипку, но так и не рискнула заиграть на ней.

— Давай, чего ты, — приставал к ней Максим. — Когда еще такая возможность представится?

— Нет, я не могу. Наверное, это еще пока не мой звездный час, — отшучивалась Диана. В душе же она ужасно паниковала, что сам Владимир Теодорович попросит ее сыграть, и отказаться она не сможет. Успокаивала мысль, что желающих выступить на публике набралось не так уж и много, иначе вечер рисковал затянуться надолго.

Именно сейчас, в тишине гостиничного номера, Диане захотелось сыграть. Руки сами потянулись к скрипке, сиротливо покоившейся в футляре на неразобранной кровати. Она надеялась, что не сильно потревожит постояльцев гостиницы, исполнив коротенький этюд. Заодно отработает стаккато, которое считала вторым по сложности для себя после пиццикато. Никак не получались у нее резкие, сильные, отрывистые движения смычком. Такую манеру Диана считала скорее мужской, чем женской, понимая, что без элемента отрывистости не получится законченности и четкости исполнения.

Диана заиграла, и скрипка глухо зазвучала в замкнутом пространстве. Уныло — именно такое сравнение пришло в голову первым. И дело не в плохой акустике или маленькой площади комнаты. Диана сразу поняла, что что-то не то с исполнением. Она играла плохо, безэмоционально, на автомате. В ее исполнении не было и сотой части волшебства, свидетелем которого она стала на концерте виртуозов. Она играла хуже, чем когда-либо.