Если бы

Ещё утром, она думала, как приятно гулять чистыми улицами вдоль уютных домов со всеми стёклами; приятно сидеть в тёплом кафе, медленно пить крепкий кофе и глядеть в чистое окно на прохожих, не прячущих глаз. Она хотела подарить Джейку беззаботный смех, которым они все разучились смеяться. Но, похоже, вытянула на свет то, что предпочитали не видеть, предать забвению, будто они не существовали.

Она чувствовала себя здесь ошибкой – оптическим недоразумением.

Подойдя к высоким металлическим воротам зоопарка, они замедлили шаг и, не сговариваясь, остановились.

Вокруг припаркованных автомобилей с криками носилась детвора; женщина в больших очках пыталась угомонить школьную экскурсию; папы катили коляски, усаживали на плечи отпрысков; мамы тыкали пальцами в карту, споря о маршруте.

Лина взглянула на миниатюрную собачку в модной курточке с меховым капюшоном, рычащей на прохожих с локтя хозяйки. И осознала всю чудовищность затеи. Этот район Бронкса, отделённый от их дома магистралью Кросс-Бронкс экспрессвэй, отличался от Свалки так, словно находился не в трёх милях, а в сотне световых лет. Они не должны здесь находится – смущая добропорядочных ньюйоркцев и туристов. Им здесь не место.

Компания молча отметила билеты на входе, сунув вручённые карты в ближнюю урну. Давно не шутя и не улыбаясь, они шли унылыми аллеями вдоль облезлых клумб, потерявших краску газонов и кустарников. Ветви высоких деревьев расчертили сизое небо, словно молнии. Ветер трепал волосы.

Они прошли бизонов и тигров, миновали широкое озеро с белыми медведями и морскими львами. Не останавливаясь, побрели дальше. Пропустили набитый взрослыми и детьми поезд, и шумный гомонящий прицеп экскурсии "динозавр сафари". У клеток с приматами Джей прижался лицом к железным прутьям.

– Ну и уроды, – он бросил в клетку орех.

С ветки спрыгнули две обезьяны, подскочили, сцепились, громко крича. Орех покатился по дощатому настилу. Из серого дупла выглянула маленькая обезьяна. Подхватила угощение, прижала к груди слишком человеческие пальцы. Повисла на канате и, взвизгнула. Огромная лапа отбросила её в угол клетки. Орангутанг с длинной рыжей шерстью неторопливо поднял добычу и разинул пасть. Злобно сверля застывших зрителей блестящими пуговицами глаз, мощным движением челюстей раскусил орех и осклабился. Маленькое тело в углу дёрнулось последний раз и замерло. Два молодых самца рвали друг друга в клочья, катались по соломе, истошно визжали и выли.

Джейсон схватился за прутья и хохотал. Он подбадривал соперников, тыкал пальцем в клетку и громко ставил на чёрного.

Заткнув уши, Лина зажмурилась. Вокруг собиралась толпа. Майк с Джулией отодрали взбесившегося мальчишку, подхватили под руки и поволокли прочь из зоопарка.

– Дерьмо собачье! Вот это развлекуха! Потеха! Слышь, Лин, здоровски придумала! Супер, слышь! – гоготал Джей, то и дело оборачиваясь.

Не глядя друг на друга, они добрались в Хантс-Пойнт, торопясь раствориться в промозглых улицах. В наступивших сумерках на углу дома обозначилась тень автомобиля. Странная тень, с двойным рядом мигалок на крыше.

Джейсон вырвался, юркнул в подвал соседнего подъезда. Тихо присвистнув, Майк сделал шаг назад и слился с темнотой.

Крупные капли сорвались с неба, застучали по земле часто-часто, в секунду превращаясь в ливень. Пробурчав ругательства, Джулия упёрла руки в бока и агрессивно ринулась к полицейской машине.

Убрав мокрые волосы с лица, Лина отвернулась и поднялась по щербатым ступенькам крыльца, перебирая в кармане жетоны аттракционов.

Глава 24

Солнечный свет лёг прямоугольником на потёртой дорожке перед дряхлым креслом, в котором очень прямо восседала Джулия. Красные всполохи зажигались в свежеокрашенных кудряшках, тени играли на подвижном лице. Она нетерпеливо нажимала кнопки обмотанного скотчем пульта, перебирала каналы в поисках сериала.

Лина сдула со лба волосы, склонила голову на бок, разглядывая начатый портрет, вытерла испачканные пальцы обрывком ткани. Резкий запах растворителя накопился в комнате, вызывая мигрень. Поморщившись, Лина набрала кисточкой краску и размазала по деревянной палитре. Теперь она писала маслом редко. Слишком дорогое удовольствие, отнимающее время и силы. На Свалке рисунки нужны разве что для растопки.

– Сходила бы курочка, – завела любимую песню Джулия. – Сил нет глазеть как ты загибаешься. Вон, одни глазюки остались! – цокнула она языком. – Чо, зыркаешь? Высохла вся!

– Не вертись, – рассердилась Лина.

– Ну, сходи! Убудет от тебя, а? Так не убудет, а полегче станет. Молодая, а схоронила себя как старуха. Чо за жизнь то, у тебя, такая? Тьфу!

– Джули! – прикрикнула Лина. – Мы так никогда не закончим!

Джулия замерла, спустя минуту вновь открыла рот:

– Всего на свете не переучишь, так и знай. И счастья в книжках не сыщешь. Так и сгниёшь бобылём. А развлекаться не грех, в твои то годы! Здесь, курочка, тоже можно приятно жить, если практично отнестись.