Если бы

Она сместила глаза к запястью. Крошечная татуировка раздражала Кроссмана. Он не видел в ней красоты и подарил часы, отлично скрывающие надпись. Протянув руку, Лина допила воду, и поднялась убрать грязную посуду.

Ещё один отрезок позади.

Субботним вечером, Пол повёл Василину ужинать в старинный ресторан, расположенный на уютной улочке в Гринвич Виллидж. В окружении вышколенного персонала, блестящих деревянных панелей и зажжённых свечей, они пили шампанское из хрустальных бокалов.

После десерта, Кросман предложил выйти за него замуж. Лина улыбнулась, послушно вытягивая руку. На палец скользнуло в меру дорогое кольцо с приличным бриллиантом: ни единым каратом больше или меньше – ровно такого размера, который может позволить сержант сорок первого участка в Бронксе.

До того как покончили с десертом, они согласовали дату свадьбы, решили переоборудовать комнату для гостей в детскую и купить в гостиную новый широкоформатный телевизор.

Пол смеялся и шутил, пожимал Линину руку, любуясь блеском камня в романтичном свете свечей. Рассчитываясь, оставил официанту в меру приличные чаевые. Довольный, он не торопился домой, предложив прогуляться в Кристофер парке.

Глава 30

– За вами, художники и дизайнеры, решение мировых проблем: глобальное изменение климата, перенаселение, политическое равновесие. Всё это, вам по силам. Мы безоговорочно верим в вас, наши выпускники!

Полный доцент и несколько преподавателей, удостоившихся почётной степени, покинули трибуну в аплодисментах, уступили место следующим ораторам.

– Мы создатели! Создаём новое выражение мысли! Мы настолько сильны, что способны менять не только окружение – нам под силу строить новые идеи!

– Учёба в Пратте, порой давила на мою психику. – Зал зашёлся одобрительным хохотом. – Иногда я не успевала спать и есть. Но, я выдержала испытания и стала сильнее. Я поверила в свои силы, обогатилась изнутри, научилась видеть красоту. Пратт дал мне ресурсы, орудия труда, способные менять мир. И я верю, что смогу его изменить!

Отмеченная наградой за академические достижения и плодотворную работу в качестве редактора студенческого литературного журнала, Маргарита Букреева светилась от счастья. Она покинула нарядную сцену под куполом ярко розовых драпировок.

Зал церемоний наполнился флагами десятков разных стран, из которых приехали уже бывшие ученики. Следом за остальными сокурсниками, Лина приняла из рук председателя совета попечителей Бруклинского отделения Пратт, свидетельство о получении степени магистра. Посмотрела на бумагу и… ничего не ощутила.

Диплом магистра Изящных наук уже направлялся в почтовый ящик сержанта Кроссмана... Но, что ему делать в кухонном шкафу жены полицейского?

Пожав плечами, Лина широко улыбнулась для выпускного портрета. На счёт три, подбросила квадратную шапочку с золотой кисточкой.

Ещё один отрезок позади.

Прислонившись к мраморной колонне, она наблюдала за царящей сумятицей. Прошлым вечером, без пяти минут выпускники шумно гуляли в ночном клубе. Бессонная ночь, алкоголь и разной тяжести наркотики отражались на бледных мятых лицах. В глазах, полных восторженных надежд, блестели слезы. Преподаватели и родители стояли чуть в стороне, глядели, как с гиканьем широкий круг парней и девчонок бросал под потолок хохочущего китайского юношу запутавшегося в мантии. Трещали вспышки фотографов. Несколько нарядных фигур позировали и давали интервью для студенческой газеты.

Университет задохнулся восторгом, опьянел. Он ликовал.

Крутя в пальцах свидетельство, Лина глядела сквозь блеск улыбок. Праздник только начинался: впереди пышная торжественная церемония в Театре Мэдисон-сквер-гарден, где выступит с речью президент Пратта, комиссар Департамента транспорта, секретарь жилищного хозяйства, президент Бруклинской торговой палаты и ещё много ведущих деятелей Нью-Йорка. А после, вечерний бал с полноводной рекой шампанского и живыми аккордами модных групп; братства колледжа впервые объединились идеей: они подготовили выпускникам сюрприз. Лина не собиралась на праздник: никто и не звал её, никто не ожидал её там встретить. Она числилась изгоем, не испытывая особых сожалений.

Отыграл институтский гимн. Взорвались аплодисменты. Официальная часть подошла к концу. Оставив укрытие за колонной, лавируя меж людьми, Лина пробралась к выходу: нужно вдохнуть свежий воздух!

Ещё один отрезок позади.

– Что будешь делать? – спросил Майк-Бекки, поставив острый локти в фиолетовых синяках на стол.

Лина помолчала; окинула взглядом накуренный вагон закусочной, слабо улыбнулась Хэнку у барной стойки и вздохнула:

– Не знаю. Разошлю резюме.

– А дальше? Бросишь копа?

– Нет. Конечно, нет, – она покрутила в пальцах пивной бокал. – В конце августа мы поженимся

– Неужели?

– Да. На неделе поеду с Мирандой в магазин, выбирать платье.

Майк коротко кашлянул в плечо, провёл пальцами по влажному лбу, откинув с лица остатки блёклых волос:

– Подумай ещё, Принцесса. Не торопись. Коп, совсем не то, что тебе нужно.

– Он нравился... – сглотнув острый комок, Лина выговорила, – Джулии.