Если бы стены могли говорить… Моя жизнь в архитектуре

В 1995 году, почти через десять лет после завершения Детского мемориала, мы приняли участие в конкурсе на перестройку исторического музея в Яд Вашем. Существующий музей устарел и был переполнен – с 1950-х ежегодное число посетителей выросло с 300 000 человек более чем до трех миллионов. Повествование о Холокосте имело гораздо больше подробностей, чем можно было осветить в рамках старого помещения. Стало доступным огромное количество материалов из советских архивов, но их негде было выставлять. Между тем с открытием американского Мемориального музея Холокоста в Вашингтоне более старый музей Яд Вашем превратился в устаревший.

К тому времени я исходил каждый сантиметр территории среди прекрасных сосен и скалистых откосов Иерусалимских холмов. Новое задание, утвержденное строительным комитетом Яд Вашема, предусматривало пространство площадью 16 722 м² для сюжетно-тематических выставок, наряду с галереей искусства Холокоста и синагогой – очень большое здание. Его размещение было проблемой.

Сначала мне казалось, что для рассказа о Холокосте не нужен архитектурный монумент – точнее, что ни один монумент не может соответствовать трагедии Холокоста. Холокост – это чудовищное преступление. Его трагедия не может быть выражена посредством традиционного архитектурного творения. Я задумался, какого рода пространство могло бы передать главенство самой ужасной реальности Холокоста, и чувствовал, что новый музей не должен быть просто зданием, представляющим все как обычно. Это не должно быть массивное строение на вершине пасторального холма. Имея за плечами опыт строительства Детского Мемориала, я начал раздумывать о подземных каменоломнях, прорубленных в коренной подстилающей породе, – ничего общего с традиционно понимаемой архитектурой. В какой-то момент родилась стратегия: построить музей под землей. Я представил это так: длинная узкая структура, треугольная в поперечном разрезе, пронизывает гору с юга, проходит через нее, как шип, на север, и внезапно вырастает над долиной, стремясь к свету и деревьям. Здания как такового не будет вообще, за исключением того места, где строение пронизывает гору, а затем выступает с другого конца. Внутри будут находиться выставочные залы, высеченные из скалы по обеим сторонам похожей на призму конструкции, – отдельные залы, каждый из которых раскрывает главу повествования. Глубокие траншеи в полу призмы будут содержать артефакты; траншеи не дадут быстро пройти сквозь выставку коротким путем. Посетителям придется двигаться зигзагами через залы, видя по мере продвижения свет в конце, но добраться до него они смогут, только пройдя через все главы повествования целиком. Естественный свет будет поступать сверху через световые фонари.

Предложение, по-видимому, взволновало и заинтересовало тех, кто отвечал за принятие решения – отборочное жюри и комиссию. Они решили провести второй раунд, попросив участников конкурса детально проработать проекты, а потом третий. В конце концов заказ доверили нам.

Выиграв конкурс, мы столкнулись с целой чередой проверок реальностью. По первоначальному замыслу помещение нового музея предполагалось прорубить в коренной породе и оставить камень в качестве естественных стен выставочных залов. Но порода оказалась слишком мягкой, и через нее просачивалась вода. В итоге мы решили сделать облицовку стен и полов бетоном. Музей также должен был вмещать огромное количество людей, включая множество пожилых и людей с ограниченными возможностями. Однако, если строить музей на вершине холма, понадобятся эскалаторы или лифты. Благодаря нашей концепции проблема была решена, поскольку в проходящем сквозь гору музее сохранялся более или менее постоянный уровень от входа до выхода. Для того чтобы пройти с одного конца до другого, требовались не лестницы, а рампы и уклоны.

Концептуальный набросок Музея истории Холокоста Яд Вашем, 1996 г.

Завершенный музей – шахта, пронизывающая гору