Если бы стены могли говорить… Моя жизнь в архитектуре

Мы написали и внесли в план руководящие указания по городскому планированию и другие предписания. Высокие здания должны были находиться только на гребнях холмов, чтобы они не отбрасывали тень на жилые дома, находящиеся ниже. Мы не разрешили застройщикам «делать выемки и насыпи» – выравнивать площадку, чтобы удешевить строительство, – как обычно они любят поступать. Строительство необходимо было вести в соответствии с рельефом. Предполагалось, что все жилые единицы будут иметь доступ к саду, террасе или балкону – это урок Habitat. Мы не проектировали отдельные здания, но они должны были соответствовать руководящим указаниям. Когда у архитектора был готов проект для конкретного района, то он делал модель, а затем помещал ее как фрагмент мозаики в нашу гораздо более крупную модель, чтобы мы могли увидеть, насколько это соответствует целому. Когда различные участки, которые проектировали около двадцати архитекторов, занимали свое место в более крупной модели района, это неизбежно приводило к обсуждениям. Нам не нужно было настаивать на внесении усовершенствований – они становились очевидными для всех.

Критики в Израиле любят приводить в пример Модиин. Предполагалось, говорят они, что это будет город, но на самом деле это не настоящий город. Это просто место, где люди спят. В 2001 году, когда Модиин был официально провозглашен городом, Эстер Зандберг написала в Haaretz: «Даже несмотря на то, что город был представлен как “город будущего”, принципы планирования Модиина превращают его в квинтэссенцию пригородной застройки, спальный район, обитатели которого должны зарабатывать средства к существованию за его пределами. На сегодняшний день в городе имеется всего 500 рабочих мест». Я сказал: «Дайте ему время». Тель-Авив не был «настоящим» городом в 1935 году. 20 лет назад Модиин начинал свое существование как спальный город. Теперь в городе почти столько же рабочих мест, сколько в нем работающих жителей, – он стал магнитом. Численность населения превысила 100 000 человек и продолжает расти. В Модиине есть мэр и городской совет, который управляет муниципальными делами. А пройдет еще двадцать лет, и Модиин приобретет истинный характер города. Он превратится в город естественным путем.

В середине 1990-х мы использовали опыт с Модиином в новом проекте. По просьбе мэра Иерусалима Эхуда Ольмерта, будущего премьер-министра Израиля, мы занялись разработкой генерального плана для района, расположенного к западу от границ города, – это единственное направление, в котором Иерусалим вполне ожидаемо может расти. Официальными требованиями к генплану была предусмотрена определенная плотность застройки. Я согласился приняться за работу только при условии, что мне и моей команде будет позволено определять подходящую плотность и, более того, будет разрешено в процессе консультироваться с группами экологов. С этими условиями согласились. Процесс планирования начался с нанесения на карту тех зон, где, по нашему мнению, застройка совершенно исключена. Это было связано с некоторыми субъективными соображениями – например, решением о том, что долины должны остаться доступными озелененными территориями, формирующими длинное ожерелье из парков, которые будут служить для будущего населения города. К этим участкам добавились археологические зоны, часто расположенные рядом с естественными водными источниками. После определения рамок озеленения мы получили земли, доступные для застройки.

В конце концов генеральный план встретил ожесточенное сопротивление многих сторон. К нашему абсолютному удивлению, группы экологов, с которыми мы работали на протяжении всего времени, выступили против нас, утверждая, что реализация этого плана уничтожит «зеленые легкие» Иерусалима, тогда как на самом деле это бы их сохранило. Между тем политики и группы поселенцев, придерживающиеся правых взглядов, выступали против предусмотренного планами развития города в западном направлении, потому что они хотели, чтобы рост Иерусалима происходил в восточном направлении, намеренно посягая на потенциальную территорию Палестинского государства. Оппоненты стали называть генплан «планом Сафди», как будто это я пытался навязать Иерусалиму такой путь развития и будто он не был частью официальных мероприятий по планированию, инициированных самим городом. Генплан Западного Иерусалима зашел в тупик. Более того, демонстранты символически сожгли мое изображение.

Модиин – реальный построенный город

* * *