Если бы стены могли говорить… Моя жизнь в архитектуре

Я решил, что снаружи здание должно напоминать учреждения классического стиля вдоль Молла. Оно будет построено из сборного железобетона цвета известняка, и благодаря этому, а также упорядоченным окнам различного масштаба будет перекликаться со зданиями с каменной кладкой, столь привычными для Вашингтона. Геометрия внутреннего пространства, напротив, была какой угодно, только не классической. Два атриума ограничивались изогнутыми стенами и большими окнами выходящих на них офисов. По мере разработки проекта Ричард Соломон, президент института, стал активным участником процесса. Он разбирался в тонкостях создания эффективного и интерактивного рабочего пространства, но при этом настаивал на том, чтобы здание занимало важное место в столице страны.

Я часто описываю процесс разработки архитектурного проекта так, будто в нем есть различимые отдельные стадии, на каждой из которых в специально отведенное время упорядоченно решаются все вопросы. Но процесс проходит вовсе не так. В нем все взаимосвязано. В данном случае место и его рельеф ставили перед нами сложную задачу: здание института мира должно было соответствовать другим монументальным сооружениям, особенно Мемориалу Линкольна и находящемуся в отдалении, но хорошо видимому Мемориалу Джефферсона. Вопросы о том, как здание института впишется в очертания Национального Молла на фоне неба и что сделает его запоминающимся, беспокоили меня с самого первого дня. Мы хотели, чтобы общий вид здания заключал в себе безошибочное послание – это Институт мира США.

Мемориал Джефферсона – мерцающий белый купол, установленный на круглую колоннаду ионического ордера, – всегда нравился мне своей простотой и чистотой. Я знал, что крыша институтского атриума должна быть прозрачной или полупрозрачной, чтобы через нее поступал дневной свет в рабочие пространства. Мемориал Джефферсона подтолкнул меня к поиску прозрачного покрытия иного рода – такого, что позволяет днем добиться нежного постоянного сияния дневного света, а ночью создает куполообразные белые поверхности, светящиеся изнутри. Наилучшей аналогией, о которой я вспомнил, была яичная скорлупа, просвечивающаяся с обеих сторон. Мы начали работать вместе с представителями промышленности и в конце концов вместе с выбранной немецкой компанией Seele разработали оболочечное покрытие толщиной 20 см, состоящее из бесцветного стекла с фриттованной керамической поверхностью и внутренней пленкой, которая будет видоизменять и рассеивать свет.

Геометрия крыши была обусловлена формами атриумов, которые привели к ряду сферических и тороидальных взаимопроникающих поверхностей. В определенных ракурсах верхние контуры здания напоминают птицу в полете – белую голубку с распростертыми крыльями. С других точек обзора верхняя часть здания выглядит безмятежной – белизна, легкость бытия и ощущение движения.

* * *

Процесс, в результате которого приходишь к пониманию уникальности и специфичности каждого проекта – его замысла, места и клиента, – доставляет большую радость. Проект Центра Скир-болла связан с горами Санта-Моника и приспособлением к особенностям рельефа. В проекте «Место исследования» речь идет об укрощении реки и бурной энергии воды на равнине. Первый из перечисленных проектов отвечает запросам клиентов, принадлежащих к архетипу либерального искушенного жителя Лос-Анджелеса. Второй подходит клиентам не менее искушенным, но в другой сфере, тем, кому свойственны открытость и прагматизм жителей Среднего Запада и Великих равнин. Архитектору необходимы чувствительные антенны, чтобы улавливать разницу.

В последующее десятилетие после открытия музея «Хрустальные мосты» я поддерживал тесный контакт с музеем. Он стал центром общественной жизни вокруг Бентонвилля. Число посетителей с момента открытия выросло с 300 000 в год до 700 000.

Во время посещения «Хрустальных мостов» в 2018-м, когда в Большом зале давал концерт Йо-Йо Ма со своим ансамблем Silkroad Ensemble, я обошел всю территорию вместе с Элис. Она была взволнована тем, насколько хорошо общество приняло проект, и попросила меня создать генплан, рассчитанный на 25 лет. Мы предложили создать новые галереи и вспомогательные объекты для хранителей. Мы рассмотрели способы увеличить пропускную способность за счет расширения вестибюлей и автостоянок и улучшения доступа, а также изучили потенциал остальной части участка «Хрустальных мостов». Мы не ограничились только генеральным планированием, а разработали проекты зданий целиком и представили проект с моделью всего участка, продемонстрировав как существующие, так и предполагаемые здания. Элис и совет рассмотрели нашу заявку и восприняли ее с большим энтузиазмом, поэтому было принято решение быстро двигаться вперед. Как сказала Элис, зачем ждать 25 лет? Новое крыло музея уже воплощается в виде моста с выставочными залами с рядами больших окон, где будут демонстрироваться стекло, металлы, керамика и другие объекты, менее чувствительные к свету, в условиях, максимально приближенных к тем, которые создавались бы на улице.